— А тебя не смущает, что…
Она запнулась на секунду, и тогда он вынул из ее рук ненужную ложку, отложил в сторону и поцеловал — сначала нежно, пробуя на вкус ее губы, затем требовательно, с нарастающей силой. Когда у Кати перехватило дыхание, он отпустил ее, провел губами по ее щеке.
— Меня ничего не смущает, — сказал он. — Кроме того, что волосы у тебя пахнут пельменями. Это, конечно, очень неожиданно и в чем-то даже романтично…
— Пельменями? — ужаснулась Катя. — Господи, какой ужас!
Она метнулась по направлению к ванной, но Капитошин поймал ее за руку, притянул к себе:
— Я пошутил. К тому же мне нравится, как пахнут пельмени.
Катя рассмеялась, и с этой секунды все стало легко.
Они поужинали, смеясь и подшучивая друг над другом, устроили потасовку за право мыть тарелки, которая быстро перестала быть потасовкой, и десять минут спустя обнаружили себя на большом диване, с кучей лишних предметов одежды, которые так мешали обоим.
Изнемогая от желания и каким-то дальним уголком сознания удивляясь собственному телу, которое так чувственно отзывалось на каждое прикосновение опытных мужских рук, Катя сбросила блузку и принялась торопливо стягивать с Андрея футболку. И в эту секунду зазвонил телефон.
Наступила пауза. Оба замерли. Телефон продолжал звонить.
— Это твой.
Она и сама знала, что ее.
— Выключи его.
Катя покачала головой и встала. Она поняла, кто звонит, и не могла не взять трубку.
— Катя? — торопливо спросил муж, когда она нажала на кнопку.
— Да, Артур.
— Милая моя, где ты? С тобой все в порядке? Котенок, я с ума схожу, не знаю, что делать без тебя! Девочка моя, мы чуть с ума не сошли! Ты так убежала… Маленькая, где ты? Скажи, где ты?
Капитошин лежал, слушал, как в соседней комнате за закрытой дверью Катя разговаривает со своим мужем, и очень хотел, чтобы этот неизвестный ему парень был убийцей неизвестного ему коллекционера. И совсем хорошо было бы, если бы он оставил отпечатки пальцев и на деревянной фигурке, и на орудии убийства. Тогда все станет просто: Катерина отнесет фигурку следователю, тот быстро прижмет ее непонятного супруга к стенке, и тот во всем признается. Ей, конечно, будет не очень приятно иметь бывшего мужа — убийцу, но…
«Кретин, — сказал себе Капитошин, натягивая футболку. — Не слышал, что ли, как она говорит о нем? С благодарностью! Бла-го-дар-нос-тью! Так что можешь закатать губу обратно. Секс отменяется. И все остальное тоже».
Он собрал и переложил те шмотки, которые успел снять с нее, на стул и уселся среди одеял. Когда Катя вошла в комнату, лицо у Андрея было непривычно злое, и в первую секунду она растерялась.
— Мадам, я закажу такси, — сказал Андрей, снова превращаясь в ироничного галантного прохвоста, слегка огорченного тем, что сорвались запланированные постельные утехи.
— Зачем?
— Как — зачем? Оно доставит вас к страдающему супругу.
Она нахмурилась как-то по-детски, словно собиралась обидеться, но в последний момент передумала, подошла к нему и присела на корточки.
— Если ты по какой-то причине передумал меня оставить у себя, — медленно сказала Катя, тщательно подбирая слова, — то я пойму и не обижусь. Но если ты вообразил, что я собралась вернуться к Артуру, то ошибаешься.
Капитошин вопросительно посмотрел на нее, и Катя пояснила:
— Я сказала, что не вернусь. Но принесу им деньги, когда получу зарплату, на этот счет он и его мать могут не беспокоиться.
— И?
— И его вполне устроил такой вариант, — закончила Катя, немного погрешив против истины.
На самом деле Артур вышел из себя и стал орать отвратительные оскорбления, но она повесила трубку.
Андрей сидел с непроницаемым лицом, и она заволновалась:
— Я что-то не то сказала?
Закончив возносить хвалу неизвестному богу, пославшему в этот мир мужей-подлецов, к которым даже очень правильные жены отказываются возвращаться, Капитошин покачал головой.
— Я боялся, что ты уедешь, — честно сказал он, хотя обещал себе не говорить ничего подобного. — Не стой босиком на полу, иди под одеяло.
Глава 12
С утра в субботу Сергей Бабкин занимался тем, что получалось у него превосходно, — пек блины. Тонкие кружевные блины в дырочках ждали на блюде, пока новые подрумянивались на двух сковородках. Костя валялся перед телевизором, Маша, с утра выгулявшая Бублика и Тоньку, писала в комнате сценарий на тему «Почему не нужно врать».