Сияние

В той же оптимистической манере он принялся и за «Маленькую школу». Однако позже пришлось выбирать, на чьей он стороне и, что еще хуже, Джек дошел до того, что герой, Гэри Бенсон, стал ему просто отвратителен. Вначале Гэри был задуман неглупым юношей, для которого деньги скорее проклятие, чем благословение. Юношей, который больше всего на свете хочет получить приличный аттестат – тогда можно будет поступить в хороший университет не потому, что отец на кого-то нажал, а честно сдав вступительные экзамены. Но для Джека он превратился в какого-то глупо улыбающегося паиньку, подлизу, скорее, в кандидата Ордена Знаний, нежели в искреннего его служителя. Внешне Гэри обращался к Денкеру «сэр» и не разу не забыл об этом – Джек и собственного сына научил так адресоваться к тем, кто старше и имеет вес. Он считал, что Дэнни пользуется словом вполне искренне, как и Гэри Бенсон, такова была исходная мысль, но, когда Джек принялся за пятый акт, он все яснее и отчетливее понимал: Гэри пользуется словом с сатирическим оттенком, при строгом выражении лица Гэри Бенсон внутри глумился и насмехался над Денкером. Над Денкером, у которого сроду не было ничего из того, что имел Гэри. Над Денкером, которому всю жизнь приходилось трудиться только для того, чтобы стать директором одной-единственной небольшой школы. Над Денкером, который сейчас оказался на грани краха из-за того, что этот красивый, с виду невинный богатый мальчишка смошенничал со своим итоговым сочинением, а потом хитро замел следы. В представлении Джека Денкер-учитель не слишком-то отличался от дерущих нос мелких южноамериканских Цезарей, которые в своих банановых царствах ставят инакомыслящих к стенке на гандбольной площадке или площадке для сквоша. Он виделся Джеку фанатиком в слишком маленькой луже, человеком, каждая прихоть которого превращается в крестовый поход. Вначале он собирался использовать пьесу, как микрокосм, чтобы высказаться насчет злоупотребления властью. Теперь же Джек все больше склонялся к тому, чтобы рассматривать Денкера в качестве мистера Чипса, да и трагедией уже казались вовсе не интеллектуальные мучения Гэри Бенсона, а, скорее, уничтожение старого добряка-учителя – директора школы, не сумевшего разгадать циничные уловки чудовища, прикинувшегося мальчиком.

Джек был не в состоянии закончить эту пьесу.

Сейчас он сидел и глядел на нее, сердито хмурясь, прикидывая, нельзя ли как-нибудь спасти положение. Честно говоря, Джек считал, что нельзя. Начинал он одну пьесу, а та каким-то образом – раз-два – превратилась в другую. Да что за черт! Все равно, следовало закончить ее раньше. Все равно она сплошное дерьмо. Кстати, почему это он решил довести себя этой пьесой до помешательства именно нынче вечером? Денек выдался такой, что нечего удивляться, если голова отказывается работать как надо.

– …забрать его вниз?

Джек оторвал взгляд от пьесы, пытаясь сморгнуть паутинки.

– А?

– Я сказала, как нам забрать его вниз? Нам надо отправить Дэнни отсюда, Джек.

На мгновение в мыслях Джека воцарилась такая сумятица, что он никак не мог понять, о чем речь. Потом сообразил и издал короткий, лающий смешок.

– Тебя послушать, так это – раз плюнуть.

– Я не это имела в виду…

– Что за вопрос, Венди. Вот переоденусь в вестибюле в телефонной будке, посажу его к себе на спину и слетаю в Денвер. Супермен Джек Торранс

– вот как меня звали в дни моей юности.

Лицо Венди медленно выразило обиду.

– Я понимаю, что это трудно, Джек. Передатчик сломан. Снег… но пойми же и трудности Дэнни. Господи, до тебя что, не доходит? Он чуть не впал в кататонию, Джек! Что, если бы он не вышел из нее?

– Но ведь вышел же, – сказал Джек чуть отрывистей, чем следовало. Его тоже испугало состояние Дэнни – пустые глаза, расслабленное лицо… конечно, испугало. Сперва. Но, чем больше он размышлял об этом, тем сильнее недоумевал – не было ли все это представлением, затеянным, чтобы избежать наказания. В конце концов, мальчишка же сунул нос, куда не следовало.

– Какая разница, – сказала Венди. Она подошла к мужу и уселась на край кровати у стола. На лице смешались удивление и тревога. – Джек, а синяки на шее! Что-то же добралось до него! И я хочу, чтоб он оказался от этого подальше!

– Не кричи, – выговорил он. – У меня болит голова, Венди. Я обеспокоен не меньше твоего, так что, пожалуйста… не… кричи.

– Ладно, – сказала она, понижая голос. – Не буду кричать. Но я не понимаю тебя, Джек. Здесь есть кто-то кроме нас. Вдобавок кто-то не слишком приятный. Нам придется спуститься в Сайдвиндер – не только Дэнни, нам всем. Быстро. А ты… ты сидишь тут и читаешь свою пьесу!