На полдороге к «Майами Интернэшнл», в приятном отдалении от коммутатора, который, как известно, прослушивал Куимс со своими подпевалами, Холлоранн остановился возле торгового центра «Лондромэт» и позвонил в «Объединенные авиалинии». Самолеты на Денвер?
Имелся один самолет, который должен был улететь в 6:36. Джентльмен успеет?
Холлоранн поглядел на часы. Они показывали 6:02. И сказал, что успеет. Как насчет свободных мест на этот рейс?
Минуточку, я проверю.
Он услышал щелчок, а потом – сахаринно-сладкий голос Монтавани, который предположительно делал ожидание более приятным. Как бы не так. Холлоранн переминался с ноги на ногу, поглядывая то на часы, то на молоденькую девушку с подвесной люлькой за спиной. В люльке спал малыш. Она разменивала мелочь и боялась, что попадет домой позже, чем собиралась, и бифштекс подгорит, а муж – Марк? Майк? Мэтт? – будет злиться.
Прошла минута. Две. Он совсем было собрался поехать дальше и рискнуть, как вновь зазвучал словно записанный на пленку голос клерка, занимающегося бронированием мест. Есть свободное место, отказное. В первом классе. Это имеет какое-нибудь значение?
Нет. Согласен.
Плата наличными или кредитной карточкой?
Наличными, детка, наличными. Мне надо улететь.
А фамилия?..
Холлоранн, два «л», два «н». Пока.
Он повесил трубку и заспешил к дверям. В голове беспрерывно звучали несложные мысли девушки, которая беспокоилась за бифштекс, и Холлоранн почувствовал, что вот-вот спятит. Иногда бывало, что безо всяких причин он ловил совершенно изолированную, абсолютно чистую отчетливую мысль – и, как правило, совершенно никчемную.
Он почти успел. Он гнал со скоростью восемьдесят миль в час и уже видел аэропорт, когда его отозвал в сторону один из Прекраснейших по Флориде.
Холлоранн опустил электрифицированное окошко и открыл было рот, но полицейский уже перелистывал книжку штрафов.
– Знаю, знаю, – мирно сказал полицейский. – Похороны в Кливленде. Ваш отец. Свадьба в Сиэттле. Ваша сестра. Пожар в Сан-Хосе, который уничтожил кондитерскую вашего дедушки. Действительно классный «Кабоджа-ред», который поджидает во временном хранилище в Нью-Йорке. Этот кусок дороги перед самым аэропортом я просто обожаю. Даже ребенком я больше всего любил внеклассное чтение.
– Послушайте, начальник, мой сын…
– Единственное, что я не могу вычислить, пока сказка не кончится, – сообщил офицер, отыскивая нужную страничку в квитанционной книжке, – это номер водительских прав провинившегося шофера и регистрационная информация на него. Ну, будьте умницей. Дайте-ка взглянуть.
Холлоранн посмотрел в спокойные голубые глаза полицейского, обдумал, не рассказать ли все же свою сказочку «мой сын в критическом состоянии» и решил, что так выйдет только хуже. Этот Смоки – не Куимс. Он вытащил бумажник.
– Чудесно, – сказал полицейский. – Будьте любезны, выньте их оттуда. Мне просто надо посмотреть, как все обернется под конец.
Холлоранн молча вынул водительские права, флоридскую регистрационную карточку и отдал полицейскому из службы движения.
– Очень хорошо. Так хорошо, что вы заслужили подарок.
– Какой? – с надеждой спросил Холлоранн.
– Когда я кончу переписывать эти цифры, я дам вам подкачать мне маленький баллон.
– О БОЖЕЕЕЕ… – простонал Холлоранн. – Начальник, у меня рейс…
– Шшшшш, – сказал полицейский. – Не капризничайте.
Холлоранн закрыл глаза.
Он добрался до стойки «Объединенных авиалиний» в 6:49, беспричинно надеясь, что рейс задержали. Спрашивать даже не понадобилось. Табло вылетов над стойкой, где регистрировались перед посадкой пассажиры, все ему сказало. Рейс N901 на Денвер, который должен был отправиться в 6:36, вылетел в 6:40. Девять минут назад.
– Ах ты черт, – сказал Дик Холлоранн.
И вдруг запахло апельсинами. Тяжелый, насыщенный запах. Дик только успел дойти до мужского туалета и тут, оглушая, прозвучало полное ужаса:
(!!ПРИЕЗЖАЙ ПОЖАЛУЙСТА ПРИЕЗЖАЙ ДИК ПОЖАЛУЙСТА ПОЖАЛУЙСТА ПРИЕЗЖАЙ!!)
39. НА ЛЕСТНИЦЕ
Среди того, что они продали перед переездом из Колорадо в Вермонт, дабы увеличить текущие авуары, оказалась и коллекция Джека: две сотни старых альбомов с рок-н-роллом и рокабилли. Они разошлись на толкучке по доллару за штуку. Среди них – один, который особенно любил Дэнни, двойной альбом Эдди Кокрена с подклеенной туда четырехстраничной вкладкой с текстами Ленни Кая. Венди частенько поражалась, как очаровывает Дэнни именно этот альбом, записанный мужчиной-мальчиком, который быстро прожил жизнь и рано умер… умер, честно говоря, когда ей самой было всего десять.