Астронавты Гитлера

Общество Марса в романе «Аэлита» также гораздо древнее человеческого, но это уже не коммунистическая утопия, а, наоборот, зашедшая в тупик империалистическая система. Марсиане уже не могут экспортировать революцию на Землю (как это происходит в романе Богданова) – они сами нуждаются в том, чтобы им кто-нибудь эту революцию экспортировал.

Неудивительно поэтому, что в качестве главных героев, приносящих на Марс «свет революции», Толстой выбрал двоих: самоучку-инженера Мстислава Лося, построившего межпланетный корабль, и красноармейца Алексея Гусева, который очень любил размахивать заряженным револьвером. При этом если Гусев – образ, скорее, собирательный, то Лось имеет вполне конкретного прототипа. Им был Фридрих Артурович Цандер – молодой изобретатель, специализирующийся на теме межпланетных кораблей.

Интересно, что Цандер также не избежал покровительственного внимания Ленина. Встреча Цандера с «кремлевским мечтателем» состоялась в декабре 1920 года. Ленин оказался среди слушателей его доклада. Выслушав рассказ Цандера об условиях, в которых окажется космонавт, узнав, что поможет ему выдержать ускорение, как он будет одеваться, питаться, Ленин спросил: «А вы полетите первым?». И, услышав утвердительный ответ, крепко пожал руку изобретателю.

Для таких как Цандер в Советской России были открыты все двери. Еще бы! Ведь их деятельность была приоритетной не только в глазах правительства большевиков, но и в ВЧК! Ведь активным членом Общества изучения межпланетных сообщений, организованного Цандером, является сам Феликс Эдмундович Дзержинский!

Любопытно было бы узнать, что искал (и находил?) всесильный глава Чрезвычайной Комиссии в кругу энтузиастов межпланетных сообщений? Неужели ему было просто интересно, и он не преследовал никакой далеко идущей цели? Или он должен был стать тем самым «красноармейцем Гусевым» при Цандере-Лосе?

Разумеется, подобный пристальный интерес коммунистических правителей к теме межпланетных путешествий не остался незамеченным в странах «враждебного капиталистического окружения», вызывая понятную озабоченность. А у страха, как известно, глаза велики, и порой доходило до курьезов.

Например, в 1927 году была опубликована статья некоего Рустем-Бека «В два дня на Луну». Статья сообщала о фантастической телеграмме, якобы отправленной из России в Лондон: «Одиннадцать советских ученых в специальной ракете вылетают на Луну».

Весьма примечательны комментарии к этому сообщению, напечатанные газетой «Дейли Кроникл»:

«На Луне некого пропагандировать, там нет населения, – писала газета. – Мы должны встретиться с другой опасностью. Если большевикам удастся достигнуть Луны, то, не встретив там никакого вооруженного сопротивления, не надо испрашивать концессии, они без труда овладеют всеми лунными богатствами. Заселенная коммунистическими элементами. Луна сделается большевистской. Затраты на постройку ракеты и риск жизнями нескольких ученых – сущие пустяки в сравнении с теми колоссальными выгодами, которые можно ждать от эксплуатации материи на Луне».

Энтузиасты межпланетных путешествий чувствовали себя вольготно на советской земле. Их общества росли и множились, появились уже официальные лаборатории и центры, в которых разрабатывались и испытывались всевозможные ракеты и ракетные двигатели – например, Газодинамическая лаборатория в Ленинграде и Группа изучения реактивного движения в Москве. Но вдруг все кончилось. В 1938 году все ведущие советские специалисты в области космического ракетостроения были арестованы по делу маршала Тухачевского, курировавшего эту тему с начала 30-х годов. На планах завоевания Марса был поставлен жирный крест. Отныне конструкторы-ракетчики, осужденные на длительные сроки заключения, должны были работать исключительно на оборонные заказы.

В отличие от своих предшественников, прагматик Сталин не увлекался иными мирами и темой инопланетной жизни. Известен лишь один-единственный случай, когда вождь советского народа проявил интерес к подобной теме. В 1947 году он поручил Королеву, Курчатову, Келдышу и Топчиеву изучить иностранную литературу, посвященную феномену НЛО, и высказать свое мнение. Когда ученые пришли к выводу, что непосредственной опасности для государства НЛО не представляют, Сталин более не возвращался к этому вопросу…

ГЛАВА 3: Полигон Пенемюнде

3.1. Выбор Вернера фон Брауна

Позорный Версальский договор разрешал Германии иметь всего 204 полевых орудия и 84 гаубицы. Враги с мелочной мстительностью даже рассчитали и записали в договор положенное к ним количество снарядов. Однако о ракетах там ничего не было сказано. Этим и воспользовались генералы рейхсвера, в тайне осуществлявшие перевооружение своей «спрятанной армии».