Дом одиноких сердец

— Прежде чем перейти к делу, скажу следующее, — нотариус обвел всех взглядом, чуть задержавшись на Даше. — Петр Михайлович Боровицкий оставил закрытое завещание, которое было принято мною с соблюдением всех правил. Здесь находятся два свидетеля, присутствовавшие при передаче завещания.

Он кивнул на женщину и девушку. Девушка потупилась. «Свидетели какие-то, — удивленно подумала Даша. — Как все сложно…»

— Вы хотите проверить их документы? — осведомился нотариус, изучая сыновей Боровицкого.

— Пока нет, — подумав, произнес тот, что казался старше.

— Отлично. Должен сказать, что при передаче мне конверта со своим волеизъявлением Петр Васильевич Боровицкий оставил список людей, которых я должен вызвать на оглашение его завещания.

Нотариус говорил так, будто читал по бумажке, и Даша даже взглянула на стол перед ним, чтобы убедиться, нет ли там шпаргалки. Но ее не было.

— Двое из наследников — это сыновья господина Боровицкого, — нотариус посмотрел сначала на одного, потом на другого, и каждый из братьев коротко кивнул, — а третий — госпожа Пронина Дарья Андреевна.

В свою очередь, кивнула и Даша, ощущая, что все в комнате смотрят на нее.

— Итак, теперь я могу перейти к оглашению завещания, — торжественно произнес нотариус.

— Давно пора, — чуть слышно сказал младший сын Боровицкого и удостоился негодующего взгляда от дамы в золоте.

В наступившей тишине нотариус с хрустом вспорол белый конверт и, к удивлению Даши, вытащил из него другой, чуть поменьше. На том, другом, тоже было что-то написано с обеих сторон. Нотариус очень аккуратно распечатал конверт и вынул лист плотной бумаги.

— Завещание Петра Васильевича Боровицкого, — внушительно сообщил он, поглядев на Дашу, и достал из кармашка очки. Потом взмахнул листком, и Даше показалось, что от него повеяло знакомым запахом давно немодного одеколона. Нотариус читал, а она на минуту отвлеклась и не вслушивалась в текст, выхватывая лишь отдельные слова.

— Я, Боровицкий Петр Васильевич… года рождения… проживающий… находясь в здравом уме и твердой памяти, для подтверждения чего… оставляю имущество…

Даша услышала слово «имущество», и голова у нее включилась. Она заметила, каким пристальным взглядом смотрит на нее дама в золоте, и ей опять стало не по себе.

— Все движимое имущество, — читал нотариус, — я оставляю своим сыновьям, Олегу и Глебу, с условием, что они поделят его по собственному усмотрению.

Двое мужчин переглянулись. Даша старалась не смотреть на них, но взгляд сам притягивался к похожим профилям. «Господи, дети Петра Васильевича! Подумать только! А ведь ни капли на него не похожи. Нужно будет обязательно сочувствие им выразить…»

— Все недвижимое имущество, — продолжал нотариус, — а именно — квартиру, находящуюся по адресу… улица Бонч-Бруевича, дом… квартира сто пять… я оставляю своему другу Прониной Дарье Андреевне, с одной оговоркой: мои сыновья и невестки имеют право забрать из квартиры любой предмет, который захотят.

Нотариус закончил читать, положил завещание на стол, и в комнате повисло молчание.

«Квартира, — произнес кто-то посторонний в голове у Даши. — Петр Васильевич оставил мне по завещанию квартиру».

«Этого не может быть!» — воскликнула мысленно уже она сама, но тут же поняла, что может. И не просто может, а именно так и случилось.

— А ты, Глебушка, хотел квартирку поделить, — усмехнулся один из сыновей, тот, что был в мятом костюме. — Я тебе говорил, что он какую-нибудь подлость под конец обязательно выкинет, а ты мне не верил.

— Нет, подождите… — прервал его второй брат. — Разве так можно? Кто вы вообще такая? — повернулся он к Даше. — Любовница его, что ли?

Даша покачала головой.

— Тогда с какой стати имущество стоимостью в шестьсот тысяч долларов отходит черт знает к кому?! — вспылил тот. — Сударыня, вы можете нам что-нибудь объяснить?

Обращение «сударыня» резануло Даше слух. Она медленно ответила:

— К сожалению, не могу.

И краем глаза заметила, как переглянулись нотариус и дама в золоте. Девушка на стуле не сводила с нее глаз.

— Может быть, вы хотя бы попробуете? — ехидно прищурился Олег, облокотившись на стол. — Вот ведь, видите ли, какая неожиданность получилась: у нашего покойного отца, кроме хорошей машины, имеется еще квартира. И больше никакого имущества. Мы с Глебом заботились об отце, удовлетворяли все его прихоти… Да дело даже не в том! Дело в том, что квартира принадлежит нашей семье! Мы родились там, выросли… Маму там отпевали, в конце концов! И отец всегда давал понять, что после его смерти мы с Глебом можем рассчитывать на нее!