Дом одиноких сердец

— Проша, ко мне! — громко крикнула Даша.

Из-за кустов вывалился Проша и уставился на врача. Тот шагнул назад, изменяясь в лице.

— Это ваше лечение вредно для пациентов, — отчетливо произнесла Даша. — Не так давно у вас Уденич умерла. Не от него ли? А о ваших издевательствах я сейчас же расскажу управляющей.

Она решительно взяла старика за руку, обогнула Денисова и пошла вдоль ограды. Старик лопотал что-то непонятное, но послушно бежал за ней. Он начал задыхаться, и Даша пошла медленнее, поняв, что ему тяжело. Она обернулась, но врача не было видно.

— Ничего, ничего, — успокаивающе бормотала Даша непонятно кому, — сейчас мы с ним, садистом, разберемся… Ничего он нам больше не сделает, и не обидит, и игрушки не отберет…

Она поймала себя на том, что говорит со стариком как с маленьким ребенком. «А как же с ним еще говорить? Он же болен! Он же ничего толком не понимает!»

— Осень-то какая теплая в этом году, — неожиданно произнес сзади Ангел Иванович.

Даша остановилась и посмотрела на него. Старик задрал голову и разглядывал верхушки деревьев. Лицо у него было задумчивое, сосредоточенное, и ни намека на сумасшествие не читалось в нем.

— Теплая, — подтвердила Даша, не сводя с него глаз.

— Хорошо. Люблю теплую осень. Я вообще тепло люблю, — он улыбнулся и втянул голову в плечи, как черепаха. — Вот бы на море погреться! Я раньше все работал, работал… А сейчас бы отдохнул.

— А кем вы работали? — осторожно спросила Даша.

— Много кем, — уклончиво ответил старик, — сейчас уж и не вспомню. А на море мне нравилось по камушкам ходить. Знаете, не по песку, а по камушкам.

— Знаю, — тихо ответила Даша.

— Камешки маленькие, под ногами перекатываются… — Ангел Иванович с улыбкой вздохнул. — Я даже самые интересные собирал, а потом домой привозил. Только они терялись, конечно. А на море хорошо — в ладонь камешков наберешь, в горсти сожмешь… Ой!

Он поморщился и разжал кулачок, в котором лежал стеклянный заяц. На указательном пальце Ангела Ивановича выступила кровь.

— Ухом отбитым порезался… — удивленно протянул он. — Надо же, заяц — и порезал меня… Заяц! Порезал!

Он залился тихим смехом, поглядывая на Дашу, словно приглашая посмеяться вместе. Но Даше было не смешно. Перед ней стоял прежний Ангел Иванович — жалкий, беззащитный, сумасшедший старик.

— Вон ворота впереди, — сказала она, чувствуя, что в горле пересохло. — Пойдемте.

Глава 16

В кабинете Раевой раздался звонок.

— Лидия Михайловна, к вам тут дамочка идет с нашим пациентом, — уважительно сообщил охранник.

Раева сразу поняла, о ком идет речь. И совершенно не удивилась, когда дверь распахнулась и в проеме показалась высокая светловолосая женщина. За ней виднелся маленький старичок, а за ним — еще какие-то смутные фигуры.

— Я хочу с вами поговорить, Лидия Михайловна, — громко сказала Даша, проходя в кабинет.

— Во-первых, здравствуйте, — отозвалась Раева. — Во-вторых… — Она пригляделась к старику и приказала: — Нина Ивановна, приведите Ангела Ивановича в порядок и покормите его. Он обед пропустил.

Пожилая санитарка поспешно закивала и потянула старика за собой, но Ангел Иванович проявил неожиданное упорство: вцепился Даше в рукав и не отпускал.

— Пожалуйста, покушайте, — негромко сказала Даша, начиная чувствовать себя неловко.

— Мне бы картошечки… — попросил Ангел Иванович, глядя на нее снизу вверх слезящимися глазами.

Даша посмотрела на управляющую.

— Нина Ивановна, посмотрите — на кухне картошка осталась? Если нет, попросите, чтобы сварили, — распорядилась Раева.

— Вам сделают картошку, — шепнула Даша, наклонившись к уху старика.

Тот мелко закивал и послушно пошел за толстой Ниной Ивановной. Даша закрыла за ними дверь и осталась с управляющей наедине. Раева молчала, глядя на нее.

— Ваш Денисов над ним издевался! — с места в карьер выпалила Даша. — Я гуляла в парке и все видела!

— Позвольте… — остановила ее Лидия Михайловна. — Не могли бы вы рассказать с самого начала?

Она показала на стул. Даша села и стала рассказывать. Лицо Раевой все время было непроницаемо, и только под конец, когда Даша упомянула про стеклянного зайца, управляющая поморщилась:

— Безделушку одна наша пациентка подарила другой, а та выкинула. Значит, Ангел Иванович ее подобрал…