Яд древней богини

- Где он живет? Женился?

- Нет… Письма от брата приходят раз, два в год - скупые, по нескольку строчек: жив, здоров, чего и тебе, сестрица, желаю. А проживает Демьян в Москве, там и работает. Сторожем на каком-то объекте. Мне легче - как из монастыря вернулась, сразу к батюшке попросилась, просвирки печь, другое что помогать при храме.

- Преподобная Евлания! - усмехнулся Смирнов.

- Это мне прозвище такое дали, - не обиделась женщина. - Еще в обители. А в миру я Елизавета. Я уж и сама свое имя забывать стала. Евлания мне больше по душе.

- Интересно, как звали пришлую красавицу?

- Не поминай «нечистое» к ночи, - перекрестилась Евлания. - Только я не скажу. Брат ее никак не называл, а люди… кто ведьмой величал, кто беженкой. Она в Березине и провела-то всего года полтора. Промелькнула злым огнем - и погасла. Я брата не выгораживаю - он сам на тот огонь полетел, как глупый мотылек. На всю жизнь без крылышек остался. Красивый мужик, видный, а так бобылем и коротает свой век.

На городок опустилась звездная ночь. В кустах пели сверчки. Церковь стояла темная, притихшая. В доме на заднем дворе загорелись окна.

- Я при храме живу, - сказала Евлания. - А вам есть, где переночевать?

- Мне в Москву пора возвращаться, - вздохнул сыщик. Достал блокнот и ручку. - Дадите адрес вашего брата? Поговорить с ним хочу.

- Дам, любопытный вы человек! Зачем старое ворошить? Ну, вам виднее. Записывайте: Локшинов Демьян Васильевич… - она продиктовала адрес. - Разбередили вы мою память, не усну теперь. Спаси нас от греха, Господи! Идемте, я вам ворота открою.

Он обернулся, задал ей последний дежурный вопрос о Мавре Вилениной.

- Не знаю, - покачала головой в темноте Евлания. - Не слышала. А кто она вам?

- Знакомая, - соврал Всеслав. - Надеялся ее отыскать. Говорят, когда-то она в Березине жила.

Евлания выпустила гостя из церковного двора на улицу. Над рыночной площадью стоял голубой месяц. Сыщик зашагал к припаркованной у старых тополей машине.

Городок спал. За заборами шумели отцветающие сады. Брехали собаки. Месяц свысока наблюдал, что происходит в его владениях. Пустынная дорога блестела серебром. Смирнов не выдержал, свернул к лесопилке. За тридцать лет улицу застроили домами, но сама лесопилка стояла, окруженная пространством отчуждения.

Сыщик остановил машину и вышел. Из лесу, с болот, доносились крики выпи. В призрачном сиянии месяца штабеля досок и здание лесопилки казались остатками заброшенного поместья. Здесь не было ни одного фонаря.

Всеслав молча смотрел на «нечистое» место, старался проникнуться его духом, впитать его энергетику. Ему стало холодно, сердце тревожно забилось. Возможно, он просто устал… а впереди - долгая дорога в Москву.

Уже на обратном пути он сообразил, что наименование улицы - Сосновая - было указано в адресной справке по Ершовой-Вилениной.

«Затмение на меня нашло, что ли? - рассердился Смирнов. - Мавра Ильинична могла быть прописана на Сосновой улице, а проживать где угодно. Да и номера домов с тех пор перепутались. Это все отговорки! Надо было-таки зайти в архив».

Оставаться до утра в Березине, спать в машине и утром разузнавать в архиве, где именно жила некая Виленина, ныне покойная? Нет уж, спасибо.

«Допустим, - рассуждал сыщик, - «пришлая ведьма» и Мавра Ершова - одно и то же лицо. Как же сочетаются черная магия первой и набожность второй? Или Ева права в том, что религиозность у Ершовых существует для отвода глаз? Но тогда полный абсурд получается: злодейка наводит порчу сама на себя! Зачем этот спектакль? И чем ей не угодила Руднева? Старая история про жениха? Смешно… десятки лет прошли, и тут Мавра вспоминает прошлое, спохватывается и расправляется с бывшей клиенткой. Кстати, Ершова умерла раньше, чем Руднева. Что-то не сходится…

Надо немедленно встретиться с Демьяном Локшиным, может, хоть какой-то свет забрезжит в этом густом мраке».

Глава четырнадцатая

Москва.

Зоя Сереброва достала из ящика комода злополучное кольцо и уставилась на него. В груди заныло, во рту пересохло. Она закашлялась, ощущая, как немеют губы и язык. Мимолетное недомогание отступило, и Зоя снова почувствовала себя здоровой.

- Зачем ты его брала? - ворчала Полина Андреевна.

Что на это скажешь? «Сама не знаю?» Глупо… Кто-то решил подшутить над ней, развлечься. Ее разыграли! Но она все чаще возвращается мыслями к кольцу: они ходят кругами, словно привязанные к этому дешевому колечку. Отчего-то возникла в сердце черная, тяжелая тоска. Зоя решила позвонить врачу.