«Гроза» в зените

«мальчик

прости меня нет сил

сердце разрывается

больно боль

книгу подарок

уезжай столица куру узнай

твое место

помни»

От слез всё поплыло вокруг. Мэл выпустил листок, и тот плавно скользнул по воздуху через комнату, поддерживаемый подъемной силой. Да, Скворешников теперь знал, как называется сила, удерживающая в воздухе «планёры». А кто сказал ему об этом? Богданов…

Помни… Он будет помнить…

Движимый наитием, Мэл шагнул к книжному стеллажу, быстро нашел нужный том, вытащил, встряхнул его. Фотокарточка оказалась на месте. Юноша схватил ее, перепрятал в роман Жюля Верна и, не оглядываясь, бросился вон.

Так Богданов ушел из жизни Скворешникова. В память о нем остались книга о полете в космос, старая фотография с подводником Юрием Гагаровым и новые записи в «левой» тетрадке.

3. Училка любви

Время сглаживает остроту сильных переживаний. А множество повседневных забот заслоняет неуверенный рисунок мечты.

Когда Мэл Скворешников подошел к первому значимому возрастному рубежу в шестнадцать лет, он почти не вспоминал о загадочном ветеране и своих детских фантазиях, связанных с полетами в небо и на Луну. Лишь изредка, роясь в столе, он натыкался на тетрадку в черной обложке и с теплым чувством листал ее.

Молодой человек уже окончательно определился с жизненным выбором, решив стать боевым акванавтом, в худшем случае ? гражданским водолазом. Ведь это действительно престижно, девчонки обожают ребят в белоснежных парадных кителях, а уж сколько захватывающих экзотических приключений обещают походы в дальние страны и погружения в неизведанные глубины. Тем более что Мэл следил за новостями, почитывал журнал «Техника юным» и знал, каких успехов добились океанология и акванавтика. На верфях Союза в обилии строились батискафы и мезоскафы, батисферы и гидростаты, ныряющие блюдца и малые субмарины, атомные и дизельные подводные лодки. На воде и под водой вырастали целые города ? гидрополисы, а число их жителей перевалило уже за миллион. Благодаря быстро совершенствующимся технологиям освоения несметных богатств шельфа, бурно развивались принципиально новые направления энергетики и аграрной промышленности. Появились волнорезные электростанции, а китов не только гарпунили, но и пытались разводить и пасти. В больших объемах добывался сикрит ? «морской» бетон, гораздо более плотный и прочный, чем обычный. Шла уже речь о промышленной добыче скопившегося на океанском дне гидрата метана, который мог бы покрыть потребности Союза в энергии на столетия вперед. Для этого необходимо было возвести десятки подводных комплексов ? авторы «Техники юным» писали о грядущей комсомольской стройке, которая по масштабам должна была превзойти все подобные стройки двадцатого века. Мифический капитан Немо, узнай он о подобных планах освоения глубин, удавился бы от зависти.

Не приходилось скучать и боевым акванавтам. Если Средиземное море и проливы после третьей войны полностью контролировались советским флотом, то на Балтике сохранялась напряженная обстановка. Во главе Финляндии стояло социалистическое правительство, поддерживающее дружественный нейтралитет. Но оставались еще Швеция с ее имперскими амбициями и враждебные Норвегия с Данией, которых наускивали и вооружали англосаксы, окопавшиеся на Британских островах. На Дальнем Востоке положение тоже пока не выглядело блестящим. Япония так не подписала мирный договор, а, наоборот, превратилась в форпост американской агрессии. Тихий океан бороздили сотни субмарин, и постоянно сохранялась угроза высадки морского десанта. По этой причине Советскому Союзу приходилось держать огромные армии в Корее и погруженном в хаос бесконечной гражданской войны Китае. В Африке тоже творились интересные дела, но советское присутствие там ограничивалось базами в Эфиопии и Сомали, на остальной территории «черного» континента царило варварство, и только кое-где теплились отдельные огоньки цивилизации, поддерживаемые немецкими колонистами, бежавшими из Европы.

Потребность в молодых офицерах и специалистах была высока как никогда, а потому Скворешникову в рамках сделанного выбора не приходилось переживать о будущем, он демонстрировал отличные показатели по кружку юных водолазов, выбился в десятку лучших ныряльщиков Городского водного клуба, а значит, мог надеяться получить целевое направление хоть в калужское училище, хоть в столичную академию. Но тут судьба подбросила ему очередной сюрприз.