Сад костей

— Мне нужно, чтобы ты отнес ей записку.

— Ночная стража говорит, что вы и есть Потрошитель.

— Нет. Клянусь, это не я.

— Они вас ищут и там, и сям, и на реке.

— Билли, если ты ей друг, ты выполнишь мою просьбу. Парень снова взглянул на пса. Наблюдая за их беседой,

Пятныш, помахивая хвостом, уселся у ног Норриса. Билли хоть и был дурачком, но прекрасно знал, что в оценке человеческих намерений собаке стоит доверять.

— Я хочу, чтобы ты пошел в дом доктора Гренвилла, — продолжал Норрис.

— В тот большой, на Маячной улице?

— Да. Узнай, там ли она. И передай ей вот это. — Норрис протянул парнишке сложенный пополам обрывок бумаги. — Отдай ей лично в руки. Только ей.

— Что там написано?

— Передай это ей — и все.

— Это любовная записка?

— Да, — выпалил Норрис. Ему не терпелось, чтобы паренъ скорее ушел.

— Но это ведь я ее люблю, — заныл Билли. — И женюсь на ней. — Он бросил бумагу на землю. — Я не понесу ей вашу любовную записку.

Скрывая досаду, Норрис поднял обрывок.

— Я хочу сказать ей, что в будущем она вольна жить так, как ей хочется. — Юноша снова сунул листок в руку

Билли. — Отнеси это ей, пусть знает. Прошу тебя. Она рассердится, если ты этого не сделаешь, — добавил Норрис.

Это сработало. Больше всего на свете Билли боялся прогневать Розу. Парень сунул записку себе в карман:

— Для нее я сделаю что угодно, — заявил он.

— Никому не рассказывай, что видел меня.

— Я, знаете ли, не глупец, — возмутился Билли и двинулся в ночь. Собака пустилась следом.

Норрис не стал тянуть — он быстро зашагал дальше по темной улице, направляясь к Маячному холму. Билли мог действовать из лучших побуждений, однако Норрис не был уверен, что паренек сохранит тайну, и не собирался дожидаться, пока его отыщет Ночная стража.

Если, конечно, они по-прежнему считают его живым и полагают, что спустя три дня после прыжка в реку он все еще находится в Бостоне.

Украденная одежда была ему не впору: штаны оказались слишком велики, а рубашка мала, однако тяжелый плащ скрывал эти недостатки, и юноша, низко надвинув на лоб квакерскую шляпу, не таясь и не сомневаясь, деловито шел по улице. Я, допустим, не убийца, размышлял он, но зато вор, это уж теперь точно. Виселица ему все равно грозит, и еще несколько преступлений вряд ли что-нибудь изменят. Он просто хотел выжить, и если для этого необходимо стащить плащ с вешалки в таверне или стянуть брюки и рубашку с бельевой веревки, значит, именно так и должен поступить замерзающий человек. Коль скоро его повесят в любом случае, почему бы не совершить настоящее преступление?

Свернув за угол, Норрис оказался на узкой Маячной улице. В этом самом проулке находился дом с вырезанными на дверной перемычке пеликанами — дом, где ветречались Гарет Уилсон и доктор Сьюэлл. Выбрав для ожидания один из темных входов и свернувшись калачиком на крыльце, Норрис растворился во мраке. Билли, как пить дать, уже добрался до дома Гренвилла, и наверняка в руки Розы уже попала записка, состоявшая всего из одной строчки: «Нынче вечером под пеликанами».

Если бумага попадется на таза Ночной страже, до них не дойдет значение этих слов. Но Роза поймет. Роза придет.

Устроившись поудобнее, Норрис стал ждать.

Вечер сменился ночью. В домах одна за одной погасли лампы, и вскоре почти все окна на малюсенькой

Желудевой улице погрузились во тьму. Поначалу Норрис то и дело слышал цоканье лошадиных копыт — это экипажи проезжали по более оживленной Кедровой улице, — однако вскоре и эти шумы растаяли в тиши.

Поплотнее укутавшись в плащ, юноша смотрел на облака пара, которые вместе с его дыханием вырывались во мрак. Если понадобится, он будет ждать всю ночь. Коли она не появится до рассвета, завтра вечером Норрис снова придет сюда. Он достаточно верит ей, чтобы не сомневаться: если Роза узнает, что он ее ждет, она придет несмотря ни на что.

Его ноги затекли, а пальцы онемели. На Желудевой улице погасли последние окна.

В этот момент из-за угла появился какой-то силуэт. Женская фигура, обрамленная светом горевшего позади нее фонаря. Она остановилась посреди улочки, словно пытаясь что-то разглядеть во тьме.

— Норрис! — раздался тихий голос. Юноша вскочил и тут же отошел от двери.

— Роза! — отозвался Норрис, и она помчалась ему навстречу.

Он заключил ее в объятия и начал кружить, чуть было не рассмеявшись от счастья, что снова увидел ее.