Танцы марионеток

– Понял, Олег Борисович.

Тогоев отвернулся к окну, а когда спустя полминуты обернулся, вспомнив о чем-то, бритоголового уже не было за его спиной.

Глава 8

Юлька вернулась из оперетты радостная, почти счастливая, напевая себе под нос арию Марицы. В театр она надела одно из новых платьев и во всем следовала указаниям старухи: спину держала прямо, двигалась плавно, руками не размахивала. Проходя в антракте по фойе и заметив свое отражение в зеркале, она не сразу себя узнала: короткие гладкие волосы темно-каштанового цвета, бледная кожа, большие глаза, умело подчеркнутые тенями… Впрочем, красилась она, конечно же, не сама.

За час до выхода выяснилось, что наносить макияж Юлька не умеет – об этом ей сообщила старуха, увидев свою домработницу накрашенной. Юльку отправили смывать тени, а затем старуха лично нарисовала ей лицо, заодно обучая азам мастерства.

– Брови и скулы! – приговаривала Марта Рудольфовна, проводя короткой кисточкой по бровям девушки. – Это первое, на что ты должна обратить внимание. Заодно запомни: ты можешь пользоваться дешевой косметикой, но кисти! Кисти должны быть хорошего качества, на них нельзя экономить. Ни в коем случае не превращай лицо в маску: тональный крем тебе не требуется.

– Но у меня кожа бледная, некрасивая… – заныла Юлька, рассматривая свою зеленоватую физиономию. – Мне бы хоть чуть-чуть загореть! Или замаскировать бледность пудрой.

– Не зря загар всегда был уделом плебеев, – отрезала старуха. – Либо американцев, что одно и то же. Посмотри на француженок: ты видела среди них таких закопченных кур, как голливудские актрисы? В том-то и дело! И потом – напомни мне, что мы делаем с недостатками?

– Превращаем в достоинства, – послушно ответила Юлька.

Марта Рудольфовна тронула ей губы блеском, помаду решительно убрала в сторону.

– Тебе противопоказано пользоваться помадой, она тебя старит. Посмотри внимательно и запомни: половина твоего макияжа – это маскировка внешних уголков глаз. У большинства женщин они опущены, но те не придают этому значения. А зря. Усталый вид плюс пять лет к уже имеющимся годам, общее впечатление неухоженности… Все, что требуется, – добавить чуть-чуть консилера – да-да, вот этого светлого тона – на уголки. На это даже ты способна.

Синие тени, фиолетовые тени, густо-голубые…

– Я стану похожа на продавщицу!

– Ты сейчас похожа на продавщицу. Правильный подбор оттенка – и голубой цвет сделает из тебя…

Конецкая вдруг осеклась.

– Кого сделает, Марта Рудольфовна? – удивленно спросила Юлька.

– Весьма мило, – невпопад ответила старуха, после чего приказала девушке замолчать и не мешать ей превращать жабу хотя бы в лягушку, поскольку до принцессы ей еще очень и очень далеко.

Но в зеркале фойе Юлька увидела вовсе не лягушку. Она держалась немного скованно, потому что к новому платью, как и к себе новой, требовалось привыкнуть. Первый раз в жизни Юлька ловила на себе заинтересованные мужские взгляды, и это оказалось так приятно и волнующе, что в глубине ее души шевельнулось что-то похожее на благодарность к Марте Рудольфовне.

Но благодарность растаяла, стоило им вернуться домой. Конецкая, словно беря реванш за их поездку, принялась с порога гонять Юльку так, что та едва не разревелась в ванной. Однако когда она, глотая слезы, умывала лицо холодной водой, в дверь заглянула Лия.

– Ты чего? – отчего-то шепотом спросила Юлька.

– А ты чего? – тоже шепотом ответила Лия. – Снова хнычешь? Брось, не принимай к сердцу!

– И вовсе не хнычу! – «И вообще – не твое дело», – хотела добавить она, но сдержалась: в конце концов, от Лии она не видела ничего плохого.

Сиделка покачала головой:

– Ты посмотри на себя – стоит такая красотка и сопли пускает. Старуха, наверное, завидует тебе, потому и срывается.

Юлька заморгала и сама почувствовала, что успокаивается. Если причиной злобного настроения Конецкой было то, что она, Юлька, выглядит теперь в тысячу раз лучше ее, то она согласна терпеть любые издевательства.

– Вот, другое дело! Держи хвост пистолетом, кочерыжка! – Подбодрив ее, Лия кивнула и закрыла за собой дверь.

Спустя пять минут Юлька пришла в гостиную, сохраняя полную невозмутимость, и на лице ее не было и следа слез. Она рассчитывала увидеть там Марту Рудольфовну, но вместо нее в кресле обнаружилась Валентина Захаровна.

– Я вам мешаю убираться? Сейчас уйду, деточка, сейчас уйду. – Старуха засуетилась, попыталась встать, но на этот раз без Лии не преуспела.