Мешок с костями

Еще один узкий коридор, в котором пахло сосной. За одной из стен два «призрака» звенели цепями, размеренно так, словно рабочие на конвейере, делающие привычное дело и беседующие о том, куда поведут вечером своих подружек. Сзади уже не доносились настигающие нас шаги. Кира уверенно вела меня вперед, держа за руку. Когда мы подошли к двери, разрисованной языками пламени и с табличкой

ДОРОГА В АД

Кира без малейшей задержки распахнула ее. В этом коридоре потолок заменяло красное стекло, окрашивая его в розовый цвет, пожалуй, слишком приятный для Ада.

Шли мы по нему довольно-таки долго, и тут я понял, что уже не слышу ни музыки «Сары и Ред-топов», ни звяканья колокола на столбе «Испытай себя», ни поскрипывания карусели. Впрочем, удивляться не приходилось: мы отмахали не меньше полумили. Разве на деревенской ярмарке могли построить такой длинный «Дом призраков»?

Наконец коридор вывел нас к трем дверям. Одна — по правую руку, вторая — по левую, третьей коридор заканчивался. На правой был нарисован трехколесный красный велосипед, На левой — моя зеленая «Ай-би-эм». Рисунок на центральной заметно выцвел от времени — значит, появился гораздо раньше двух остальных. А нарисовали на ней детский снегокат. Да это же снегокат Скутера Ларриби, подумал я. Тот, что украл Дивоур. У меня по коже побежали мурашки.

— А вот и наши игрушки! — весело воскликнула Кира. И подняла Стрикленда, чтобы он мог увидеть красный трехколесный велосипед.

— Да, похоже на то, — согласился я.

— Спасибо, что вынес меня оттуда, — улыбнулась Кира. — Эти люди узясно меня напутали, а вот домик с пьизйаками мне поньявился. Спокойной ноги. И Стикен зелает тебе спокойной ноти.

Не успел я произнести хоть слово, как она толкнула дверь с нарисованным на ней трехколесным велосипедом и переступила порог. Дверь тут же захлопнулась за Кирой, а я в этот момент увидел ленту с ее шляпки. Она торчала из нагрудного кармана. Какое-то мгновение я смотрел на ленту, потом попытался повернуть ручку двери. Ручка не поворачивалась, а когда я стукнул ладонью по двери, то почувствовал, что сделана она не из дерева, а из крепчайшего металла. Я отступил на шаг, склонил голову, прислушиваясь. Ни звука не доносилось со стороны коридора, откуда мы пришли.

Я нахожусь меж двух времен, подумал я. Вот, значит, что имеется в виду, когда говорят «ускользнуть через щелочку». На самом деле ускользают в межвременной зазор. Тебе тоже пора, услышал я Джо. Если, не хочешь остаться в зазоре навсегда, пошевеливайся.

Я взялся за ручку двери, на которой была нарисована пишущая машинка. Она легко повернулась. За дверью меня ждал новый коридор, с деревянными стенками и запахом сосны. Я не хотел туда идти, этот коридор напоминал длинный гроб, но другого пути у меня не было. Я шагнул вперед, и дверь захлопнулась за моей спиной.

Господи, думал я. Я в темноте, в замкнутом пространстве… самое время испытать паническую атаку, которыми славится Майкл Нунэн.

Но грудь не сжало железными обручами, хотя сердце билось часто-часто, а кровь бурлила от избытка адреналина. Я по-прежнему контролировал свое тело. Опять же темнота не была кромешной. Видел я немного, но света хватало, чтобы я различал и стены, и дощатый пол. Я обмотал синюю ленту вокруг запястья, свободный конец зажал между пальцами. И двинулся по коридору.

Шел я долго, коридор то и дело поворачивал. Я ощущал себя микробом, пробирающимся по кишке. Наконец я добрался до двух дверей, чуть утопленных в арках, и остановился перед ними, гадая, какую же мне выбрать, и тут услышал за левой колокольчик Бантера. Я прошел через нее. С каждым шагом колокольчик звенел все громче. В какой-то момент к нему присоединились раскаты грома. Осенняя прохлада ушла, вновь стало жарко и душно. Я глянул вниз и увидел, что сапоги и комбинезон исчезли. Их заменили теплое нижнее белье и колючие носки.

Еще дважды я оказывался на распутье и всякий раз выбирал дверь, за которой слышался колокольчик Бантера. Когда я стоял перед второй парой дверей, из темноты до меня донесся голос: «Нет, жена президента не пострадала. На ее чулках его кровь».

Я двинулся дальше и остановился, осознав, что носки больше не колются, а ноги не потеют в кальсонах. На мне остались трусы, в которых я обычно спал. Оглядевшись, я увидел, что нахожусь в собственной гостиной и осторожно лавирую среди мебели, чтобы не удариться обо что-нибудь босыми ногами. За окном уже слегка просветлело. Я добрался до длинного стола, который разделял гостиную и кухню, взглянул на кота Феликса. Пять минут девятого.