Вечная жизнь

— Угу, — кивнул Рейн, испуская тяжелый вздох в мой адрес. Он окинул меня еще одним критическим взглядом, потом повернулся к столу с джинсами. Словно завороженная, я смотрела, как он пробежал длинными пальцами по стопке, нашел то, что нужно, и вытащил наружу. — Примерь вот эти. Кажется, придется подвернуть снизу. — Он кивнул мне на кабинку, отгороженную занавеской от главного зала.

Я повиновалась. Примерила. Джинсы оказались впору. Рейн с одного взгляда точно угадал мой размер — значит, несмотря на свою монашескую сдержанность, он обладал большим опытом измерения и оценки женского тела. Кто же он такой? Откуда он? Что привело его сюда? Я была совершенно заинтригована.

— Подошли, — объявила я, выходя из кабинки с джинсами в руках.

— Возьми еще две пары таких же и две пары вельветок того же размера, — приказал Один. Стоя спиной ко мне, он перебирал рубашки, и уже выложил на стол приличную кучку шерстяных свитеров.

Вскоре я сложила свой новый гардероб в тележку. Рейн снова удивил меня, показав, как вещи сочетаются друг с другом: фланелевые рубашки с футболками, толстовки под пуловеры. Выбранные им вещи не были ни дизайнерскими, ни модными, ни даже попросту красивыми, однако они все были добротными, отлично на мне сидели, и я знала, что мне будет в них тепло и удобно в Риверз Эдж. Разумеется, в такой одежде нельзя показаться в нормальном обществе, но в настоящее время меня туда нисколько не тянуло.

— Ты что, был чьим-то камердинером? — спросила я Рейна. — Или лакеем?

Он молча бросил в тележку несколько упаковок носков, поднял с пола свой мешок и с едва заметным усилием взвалил его на плечо.

— Нет. Наверное, тебе понадобится еще нижнее белье и все такое.

— Ну... Ты угадал мое сокровенное желание, — буркнула я и увидела, как он стиснул зубы.

— Это там, — указал Рейн. — Выбирай вещи попроще, чтобы легко стирались. Здесь тебе некого обольщать и не на кого производить впечатление! Я жду тебя на кассе. Поторопись.

— Слушаюсь, сэр!

В отделе белья не было атласных трусиков от «Ла перла» с кружевами ручной работы. Я выбрала несколько пар простых хлопчатобумажных трусов с рисунком в виде лягушат и мартышек. Отыскала пару бюстгальтеров самого маленького размера из представленных. Мерить я их не стала, поскольку все равно не собиралась носить. Еще взяла теплую фуфайку с начесом и мешковатый стеганый пуховик, оказавшийся неожиданно легким, теплым и пригодным для стирки, в отличие от моего кожаного пиджачка от Роберто Кавалли, который, как ни странно, совершенно не годился для работы на ферме. И напоследок, раз уж аксессуары играли важнейшую роль в моем имидже, я бросила в корзинку парочку длинных шарфов.

Нелл появилась как раз в тот момент, когда я выкладывала на кассу трусы, бюстгальтеры, домашние кофты и теплое белье. У меня зачесался язык отпустить парочку невинных замечаний, чтобы бедняжка решила, будто бы Рейн помогал мне выбирать трусики, но я удержалась.

Значит, какой теперь счет? 2:1 в пользу зла? Или все-таки 3:1? Время почти полдень. Пожалуй, я все-таки успела заработать злу все три очка.

Расплатившись за свое добро, я была приятно поражена тем, как мало оно стоило. Признаться, я постоянно плачу в два-три раза больше за пару обуви. Роскошной обуви, само собой, но тем не менее.

— Где ты была? — спросил Рейн у Нелл.

Она ослепительно улыбнулась — то ли притворялась, то ли, действительно, успела полностью вернуть свое обычное солнечное настроение.

— Мне здесь ничего не нужно, поэтому я зашла в магазин за шерстью, — она одарила меня своей обычной дружелюбной улыбкой. — Здесь есть отличный магазинчик для вязания и прочих рукоделий. Ты, кстати, не вяжешь? Этот шарфик ты сама связала?

— Нет, боюсь, что я не вяжу, — ответила я, загружая полные пакеты в тележку.

Мы подошли к грузовику и загрузили покупки в кузов. Рейн пару раз обмотал их тросом, и мы забрались в кабину. Нелл, разумеется, снова, как бы невзначай уселась в серединке, прижавшись боком к Рейну, который, как обычно, ничего не заметил. Боже, до чего же он тупой!

— А я люблю вязать, — сообщила Нелл, когда мы тронулись. Мы проехали «Аптеку Макинтера», где блеклая Мериуизер, наверняка, сносила очередную головомойку от своего ужасного папаши. Надо будет заглянуть к ней в следующий раз.

— Это очень умиротворяет, — с нажимом заявила Нелл. — И занимает руки. А потом у тебя появляется красивая и полезная вещь.