А может, это любовь?

Словно загипнотизированный, Джо обернулся через плечо и поймал ее пристальный взгляд. Габриэль быстро отвела глаза и взялась стирать пыль с резвящейся нимфы, но щеки ее предательски зарделись.

Кевин, как обычно, почти все утро просидел в кабинете за закрытой дверью, беседуя с поставщиками, оптовыми продавцами и занимаясь прочими делами. По четвергам Мара не работала, и Габриэль со страхом сознавала, что ей придется общаться с Джо один на один. Чтобы успокоиться, она глубоко дышала и старалась не думать о долгих часах, которые ей предстояло провести в компании с детективом.

Поверх витрины с хрусталем она смотрела, как он выдавливает на шпатель шпаклевку из тюбика, и пыталась угадать, какой тип женщин привлекает такого мужчину, как Джо: красавицы атлетки с худыми жесткими телами или мягкие домохозяйки, которые пекут булочки и вяжут шарфы? Она не относилась ни к тому, ни к другому типу.

К десяти часам нервы ее более-менее успокоились. Дырки были зашпаклеваны, и ей надо было придумать для Джо другую работу. Они решили заняться полками в подсобке. Ничего сложного. Всего лишь фанера толщиной в три четверти дюйма, скрепленная тяжелыми металлическими уголками.

Посетителей не было, и она показала Джо подсобное помещение, немногим больше ванной. С потолка свисала единственная лампочка в шестьдесят ватт. Если посетитель войдет в салон через парадную дверь, в задней части зала прозвенит колокольчик, и она услышит.

Вдвоем они сдвинули в сторону упаковочные коробки и пенопласт. Джо спустил свой ремень с инструментами на самые бедра и протянул ей конец металлической рулетки. Габриэль села на корточки и. приложила его к углу.

— Можно задать тебе один личный вопрос, Джо?

Он встал на одно колено и протянул другой конец рулетки к противоположному углу, потом взглянул на Габриэль. Его глаза скользнули вверх по ее руке и задержались на груди. Габриэль посмотрела вниз, на свое платье, и увидела, что лиф спустился, явив жадным взорам Джо ложбинку на белоснежной груди и черный кружевной бюстгальтер. Она прижала лиф свободной рукой и выпрямилась.

Ничуть не смущаясь, Джо наконец-то поднял глаза к ее лицу.

— Задать можно, но это еще не значит, что я отвечу, — сказал он и написал что-то карандашом на стене.

Габриэль и раньше ловила на себе откровенные взгляды мужчин, но у тех хотя бы хватало совести устыдиться.

— Ты когда-нибудь был женат?

— Нет. Правда, однажды чуть было не женился.

— Ты был помолвлен?

— Нет, но подумывал об этом.

Ну, подумывать — не в счет, решила Габриэль.

— И что же случилось?

— Я хорошенько разглядел ее мамашу и удрал как черт от ладана. — Он опять взглянул на нее и улыбнулся, как будто и впрямь сказал что-то смешное. — Можешь отпускать. — Тонкая металлическая полоска мерной ленты просвистела вдоль стены и со щелчком смоталась в коробочку, ударив его по большому пальцу. — Черт!

— Ой!

Ты это нарочно!

— Ты ошибаешься. Я пацифистка, но, признаться, подумывала об этом. — Она встала, прислонившись плечом к стене, и скрестила руки на груди. — Готова спорить, что ты из тех разборчивых парней, которые мечтают, чтобы их жена готовила, как заправская повариха, и выглядела, как супермодель.

— Я не хочу, чтобы моя жена выглядела как супермодель. Вполне достаточно, чтобы она была в меру привлекательной. И чтобы никаких длинных ногтей! Меня пугают дамы с огромными когтями. — Он опять улыбнулся, на этот раз едва заметно. — Самое страшное зрелище — это когда такие кинжалы приближаются к гениталиям.

Габриэль не стала спрашивать, испытал ли, он нечто подобное на собственном опыте. Ей не хотелось этого знать.

— Но насчет поварихи я права, не так ли?

Он пожал плечами и растянул мерную ленту по стене до потолка.

— Это для меня важно. Я не люблю готовить. — Он помолчал, снимая измерения, и записал их рядом с первыми. — Я не люблю ходить по магазинам, стирать и убирать. Все эти вещи обычно охотно делают женщины.

— Ты серьезно? — Он казался совсем нормальным человеком, и все же в какой-то момент жизни его развитие приостановилось. — С чего ты взял, что женщины охотно стирают и убирают? Ты, наверное, удивишься, узнав, что мы не рождаемся с биологической предрасположенностью к тому, чтобы стирать носки и драить туалеты.

Металлическая мерная лента аккуратно скользнула обратно в металлическую коробочку, и он повесил ее на свой ремень.