Элитный психолог

Она перевела дыхание и продолжила.

— Знаешь, Владимир, я всегда ценила нашу дружбу. А еще с тобой я почему-то ощущала себя больше женщиной… хотя, поразмыслив, приписала это твоему умению общаться с противоположным полом. Ты говоришь, многое изменилось? Да, многое. Я заново узнала тебя. Не знаю, когда я тебя полюбила, но поняла это тогда, на севере. Когда рассказала тебе про Гелену, и ты поверил. Но тогда я была в каком-то смысле свободным человеком. Свободным от воспоминаний. А теперь столько всего свалилось: смерть сестры, предательство Олега, которому я когда-то так доверяла, его смерть на моих глазах, смерть еще нескольких человек, у которых я была в роли психолога. Это слишком… слишком для меня. И я действительно не могу избавиться от чувства вины за все произошедшее. Сколько не убеждаю себя — не могу. И если я действительно веду себя немного странно или неадекватно, прости, я просто многое теперь помню, а это надо пережить.

Алена замолчала, почувствовав, что Владимир отошел от двери, и теперь стоит прямо у нее за спиной.

— Я могу сказать, — произнесла она, — что пойму, если ты уйдешь. Но это будет ложь. Хотя довольно вежливая, правильная. И все же нет, я… я просто не знаю, что я тогда буду делать! Говорят, что любовь — это когда нельзя жить без человека. Нет, можно наверное, но… как? Вот и я пока не знаю. Боже, у меня такая каша в голове. Я не собиралась и не должна была всего этого говорить. Надо было сказать что-нибудь вроде "до завтра" или "скоро увидимся"… Поэтому, пожалуйста, забудь все, что я тебе тут наговорила. Забудь, если можешь.

Ладонь Владимира накрыла ее прижатую к стене руку с нервно колупающими обои пальцами. Алена услышала у самого уха его тихий шепот:

— Не могу.

Стояла такая тишина, что слышно было, как громко тикает старый механический будильник в Аленкиной спальне. Внезапно на улице что-то бабахнуло. Алена вздрогнула, на секунду замерла, а потом легонько откинулась назад, коснувшись спиной Володиной груди. И вдруг почувствовала, как из глаз сами собой потекли слезы.

Владимир наклонил голову и зарылся лицом в мягкие локоны на ее макушке. Волосы приятно пахли шампунем, и их прикосновение к щеке было удивительно нежным и волнующим. Коснувшись пальцами ее щеки, Владимир почувствовал на них влагу и мягко развернул Аленку к себе лицом.

— Алена, ты что, плачешь?

Девушка стояла, опустив голову. И молчала.

— Аленка…

Он прижал ее голову к своей груди и стоял так, пока она не успокоилась и не подняла чуть покрасневшие от слез глаза. Владимир улыбнулся:

— Ну чего ты?

Она пожала плечами.

— Сама не знаю, — Алена шмыгнула носом. — Я больше не буду.

Улыбка на лице Владимира стала еще шире.

— Глаза красные, нос красный… Алена Викторовна, у вас просто ужасный вид!

Алена обиженно фыркнула.

— Вот и не смотри, если не нравится!

Он покачал головой, и продолжал с улыбкой смотреть ей в лицо.

Глава 41

— Опять ничего интересного! — разочарованно протянула Аленка, клацая по кнопкам пульта. Владимир подошел и сел рядом.

— Жаль, что дождь. Можно было бы погулять, — снова сказала Алена.

— Как у тебя с документами? Все уже оформила? — поинтересовался Владимир.

— Нет, — Аленка вытянула уставшие от беготни по университетским коридорам ноги. — Еще придется несколько раз туда съездить. Надеюсь, до конца недели управлюсь.

Она мельком глянула на Володю, и положила голову ему на плечо.

— Я обещал родителям, что приеду к ним на выходные. И наверное останусь до вторника.

— Да? — Алена постаралась сделать вид, что предстоящее трехдневное отсутствие Владимира ее нисколько не волнует. — Понятно…

И вдруг Володя спросил:

— Поедешь со мной?

Она удивлено подняла голову и посмотрела ему в глаза.

— Но… они же тебя ждут. А тут я приеду. Неудобно как-то.

— Удобно, — заверил ее Володя. — Во-первых, я же вижу, что тебе немного боязно будет самой остаться. Ты, конечно, зря боишься, но все-таки… Во-вторых, думаю родители будут рады тебе. Им нравится, когда в доме гости. Тем более, они же тебя знают.

— Они меня всего раз или два видели! — возразила Алена. — И то мельком.

В ней боролись два противоречия: нежелание оставаться одной на целых три дня, и нежелание становиться неприятным сюрпризом для Володиных родителей.

— Не беспокойся. Все будет хорошо, — сказал Владимир.