Первая леди города, или Между двух берегов

– Да знаю я все про ее нездоровье! – отмахнулся папенька, шагая впереди них в сторону стоянки. – Давайте положим ее в машину, а потом багаж заберем. Кстати, меня зовут Виктор Иванович.

– Ох, какой же ты настырный, а? – поморщилась Марина. – Не обольщайся, Виктор Иванович, то, что мне придется ехать в твоей машине, не говорит ни о чем, так что на светскую беседу не рассчитывай.

– Перестань, детка, – попросил Егор, поцеловав ее в нос. – Человек предложил помощь, а ты хамишь.

– Ну, вот такая я невоспитанная! Что с меня взять – безотцовщина! – Она метнула в лицо вмиг погрустневшего журналиста презрительный взгляд.

– Маринка, прекрати, я сказал! – велел муж. – Накажу!

– Напугал! – фыркнула она, с любопытством разглядывая папашин «Вольво-940» вишневого цвета. – Ух ты, какая у тебя машина! Откуда деньжата?

– Заработал!

– Нормально платят за тот бред, что ты несешь с экрана?

– Ты о чем? – не понял он, открывая заднюю дверку, чтобы Егор мог усадить Марину в салон.

– Да о том, какой увлекательный диалог ты развил обо мне с нашими ментами. Самому-то не противно было?

– Я не сказал ни единого слова, за которое мне было бы стыдно, – отверг он обвинения. – Кстати, если ты внимательно смотрела, то видела, что я старался тебя защитить.

– Ой, не могу! – застонала Марина, скорчившись от смеха. – Защитник! Меня не надо защищать, запомни это раз и навсегда! Просто потому, что я именно то, о чем талдычили твои собеседники! Да, я возглавляю большую группу людей определенного вида деятельности – это на ментовском языке именуется ОПГ устойчивого типа. Можешь гордиться, папаша, – дочь у тебя бандитка!

Коваль отвернулась в окно, чтобы не видеть его растерянного лица и задрожавших рук, в которых он крутил ключи от машины. Вернувшийся с чемоданами Егор не мог понять, что случилось с женой – она опять плакала, надев черные очки.

– Девочка моя, ну, что с тобой? Так больно?

– Больно, Грег. – Она посмотрела на него и увидела, что он расстроился. – Но это пройдет, ведь все проходит, помнишь, как сказал доктор? Ты со мной, и мне ничего не надо больше.

Папенька отвез их в «Россию», где у Егора был забронирован двухместный «люкс», и вопросительно глянул на Марину:

– Можно, я приеду к вам вечером?

– Зачем?

– Поговорить.

– Когда ты наконец поймешь, что нам не о чем говорить с тобой? – но Егор перебил:

– Конечно, приезжайте, Виктор Иванович, мне бы хотелось познакомиться с вами поближе.

– Ты больной, да? – разозлилась Коваль, когда они остались вдвоем. – Зачем ты позвал его? И в каком качестве собираешься предстать?

– А что тут непонятного? Легенда та же – я твой любовник.

– Ага, из мокрой и противной Англии! На фиг тогда по-русски разговаривал?

– Что, мало в Англии эмигрантов?

– Ох, Малыш, не нравится мне эта идея, – вздохнула она, расстегивая вымокшую под дождем норку. – Черт, мех весь испортила!

– Ерунда, новую купим, – отозвался муж, снимая с нее сапоги. – А про отца я тебе скажу – не зарекайся, мало ли что. Вот я бы дорого отдал иной раз, чтобы мой отец был жив и рядом со мной. – Родители Егора разбились на машине, когда он служил в армии.

– Это потому, что ты знал своего отца, он тебя растил, за ручку в садик водил, наверное, гулять ходил с тобой, играл, баловал. А у меня никогда его не было, я не знаю, что такое иметь отца, – Марина вытянулась на кровати в спальне, не в силах пошевелиться. – Он бросил меня, не успев даже толком узнать, он видел меня всего один раз, трехлетнюю. И тридцать лет его не мучила совесть. Егор, ведь я могла не стать такой, какой стала, – у меня была куча возможностей спиться, пойти по рукам, превратиться в наркоманку и сдохнуть под забором, но я не сделала этого. И его заслуги в этом нет.

– Успокойся, пожалуйста, давай отдохнем немного – ты вся на нервах, лопнешь! – Егор помог ей раздеться и лечь, сам тоже устроился рядом, обняв. – Старый я стал, детка, – перелеты напрягают, – пожаловался он, и Марина рассмеялась:

– Малыш, ты юморист! Для своих сорока шести ты просто великолепно сохранился, не всякий молодой угонится.

– Это ты о чем?

– А ты не догадываешься?

– Ты ж себя плохо чувствуешь…

– Для тебя я всегда в порядке, дорогой, разве ты забыл?

Папенька явился вечером, часов в восемь, позвонил снизу в номер и попросил разрешения подняться.

– Заходи, раз уж явился. – Марина курила сигарету под чашку кофе и смотрела телевизор, Егор был в душе.