Пляска смерти

На мой взгляд, только люди, работающие в этой области, понимают, насколько хрупко это впечатление и какое удивительное воздействие оно способно оказать на взрослого читателя или зрителя. Когда Колридж писал о “приостановке недоверчивости”, мне кажется, он понимал, что недоверчивость, неверие – не воздушный шарик, который можно запустить в воздух с минимальными усилиями; оно обладает свинцовой тяжестью, и его нужно поднимать рывком. Разница между популярностью произведений Лавкрафта и Артура Хейли существует потому, что в существование машин и банков веря г все, но требуется значительное усилие, чтобы хоть на время поверить в Ньярлатотепа, Слепого Безлицего или Воющего в Ночи. И когда я встречаю человека, который говорит что-нибудь вроде “Я никогда не читаю таких книг и не смотрю таких фильмов, потому что этого не существует в действительности”, я этому человеку сочувствую. Он просто не выдерживает веса фантазии. Мышцы его воображения слишком ослабли.

В определенном смысле дети – идеальная аудитория для произведений ужасов. Парадокс заключается в следующем: слабые физически, дети с необыкновенной легкостью справляются с тяжестью воображения. Они жонглируют невидимыми мирами – феномен вполне понятный, если вспомнить о том, с какой перспективы они смотрят на вещи. Дети искусно манипулируют с логикой прихода Санта Клауса в канун Рождества (он может спускаться по узким каминным трубам, уменьшаясь сам, а если камина нет, то есть прорезь для писем, а если и ее нет, то всегда есть щель под дверью), с пасхальным зайцем, Богом (рослый старец, старый, седая борода, трон), Иисусом (“Как, по-твоему, он превратил вино в воду?” – спросил я своего сына Джо, когда ему – Джо, а не Иисусу – было пять лет; по мнению Джо, у Иисуса было нечто вроде волшебного “кулэйда” ^{note 79}, понимаете?), с Рональдом Макдональдом, с Бюргером Кингом, эльфами Кибблера, Дороти и Тотошкой, Одиноким Рейнджером и Тонто и с тысячью других аналогичных персонажей ^{note 80}.

В большинстве случаев родители переоценивают свою способность понимать эту открытость и стараются держать детей подальше от всего, что связано со страхом и ужасом, – “Отнесено к категории “Пиджи” (или Джи в случае со “Штаммом Андромеда” – The Andromeda Strain) ^{note 81}, но, возможно, действие слишком напряженно для маленьких детей”, – как гласит реклама “Челюстей” (Jaws); по-видимому, такие родители считают, что позволить детям пойти на настоящий фильм ужасов все равно что принести гранату в детский сад.

Тут имеет место один из странных эффектов смещения: люди забывают, что процесс роста заключается в том, что дети моложе восьми лет способны испугаться чего угодно. В подходящем месте и в подходящее время дети боятся собственной тени. Рассказывают о четырехлетнем мальчике, который отказывался ложиться в постель без горящей лампы. Родители в конце концов поняли, что он боится существа, о котором часто говорил отец; существом оказался вечерний бейсбольный матч с искусственным освещением ^{note 82}.

В свете этого кажется, что даже фильмы Диснея представляют собой минные поля ужаса, а те мультфильмы, которые, по-видимому, будут демонстрироваться до конца времен, хуже всего ^{note 83}. И сегодня встречаются взрослые, которые на вопрос о том, что в детстве показалось им самым страшным, ответят, что это те сцены, когда мать Бемби убивает охотник или когда Бемби с отцом убегают от лесного пожара. Другие кадры диснеевских фильмов, которые для них сравнимы с ужасом обитателя Черной лагуны, это марширующие метлы, вышедшие из-под контроля в “Фантазии” (Fantasia) (на самом деле для маленького ребенка истинный ужас ситуации – подразумеваемые отношения отец – сын между Микки-Маусом и старым колдуном; метлы все приводят в полный беспорядок, а когда колдун/отец вернется, последует НАКАЗАНИЕ… Такая сцена вполне может вызвать у ребенка строгих родителей приступ ужаса); ночь на Лысой горе из того же фильма; колдуньи из “Белоснежки” (Snow White) и “Спящей красавицы” (Sleeping Beauty), одна с соблазнительно красным отравленным яблоком (а какого ребенка не приучают с самого младшего возраста бояться яда?), другая со смертоносным веретеном; так можно продолжать до относительно безвредных “Ста одного далматинца” (One Hundred and One Dalmatians), в котором выступает внучка диснеевских фильмов 30 – 40-х годов – злобная Корнелия Де Вилль, с костлявым, отвратительным лицом, громким голосом (взрослые иногда забывают, как пугаются дети громкого голоса даже своих родителей) и зверским планом убить всех щенят-далматинцев (настоящих “детей”, если вы сами ребенок) и пошить из них шубы.

---

Note79 “Кулэид” – товарный знак растворимого порошка для прохладительных напитков.

Note80 Рональд Макдональд – персонаж рекламы ресторанов “Макдоналдс”; Бюргер Кинг – символ сети ресторанов с тем же названием; “Кибблер” – компания, производящая печенье, кексы и прочие сладости; использует в своей рекламе изображение симпатичных эльфов; Дороти и Тото – персонажи сказок Фрэнка Баума, известные в русских пересказах Волкова как Элли и Тотошка; Одинокий Рейнджер – герой многочисленных вестернов, радиосериала, телесериала, комиксов и т.п., борец за справедливость, которому помогает его друг индеец Тонто.

Note81 PG – прокатная категория фильмов, на которые дети допускаются только с родителями; G – фильмы для любого возраста.

Note82 Twi-night double-header – буквально можно понять как “сумеречный двухголовый”; такой матч состоит из двух периодов.

Note83 Деннис Этчисон (см предисловие к настоящему изданию) пишет: “…Буквально все стереофильмы, снятые в пятидесятые годы, использовали полароидный способ (единственное известное мне исключение – это “Робот-чудовище” – Robot-Monster) При полароидном способе используются не красно-зеленые (или красно-синие) очки, а серые; поэтому большинство этих фильмов человек видит просто цветными, поскольку очки не добавляют собственный цвет. Смешение возникает из-за повторного выпуска в последние годы нескольких черно-белых дешевых фильмов (курсив мой. – С.К.), снятых для одного проектора, и с использованием при стереопросмотре красно-зеленых очков. Это дешевое подражание первоначальному процессу.., все остальные стерео-фильмы, которые мы помним с пятидесятых годов, сняты были для просмотра с серыми очками”. – Примеч. автора.