Пляска смерти

Все это хорошо, и никто не спорит о том, что “Бонни и Клайд” – подлинное искусство, но давайте на время вернемся к “Вторжению гигантских пауков”. Эпизод, о котором мы говорили, нельзя считать проявлением подлинного искусства, имея в виду контакт между персонажем и аудиторией. Поверьте мне, мы не очень переживаем за женщину, пьющую паука (или вообще за кого-нибудь в этом фильме), но все равно на какой-то момент зрителя бросает в дрожь; это момент, когда ищущие пальцы режиссера находят брешь в нашей защите, проникают в нее и нажимают на одну из уязвимых точек. Мы отождествляем себя с женщиной, которая, сама того не зная, выпивает коктейль с пауком, на уровне, не имеющем никакой связи с ее конкретным характером и тем, насколько убедительно он выражен в фильме: мы отождествляем себя с ней как с человеком вообще, как с человеческим существом в ситуации, неожиданно ставшей ужасной; иными словами, нажим на “излишнюю впечатлительность”, на грубость и вульгарность оказывается последним средством установить контакт со зрителем, когда более обычные и благородные средства не действуют. Когда она пьет коктейль, мы содрогаемся – и тем удостоверяем свою принадлежность к человеческому роду ^{note 147}.

Сказав все это, вернемся к “Человеку с рентгеновскими глазами”, одному из самых интересных и оригинальных из всех когда-либо снятых фильмов ужасов; а кончается он самой грубой и вульгарной сценой из всех, что возможны в кино.

Продюсером и режиссером этого фильма, вышедшего в 1963 году, был Роджер Корман, который как раз в то время превращался из тупой гусеницы, снявшей такие отвратительные картины, как “Нападение крабов-чудовищ” (Attack of the Crab Monsters) и “Маленькая лавка ужасов” (The Little Shop of Horrors) (забытым даже несмотря на то что в нем одну из своих первых ролей сыграл Джек Николсон), в бабочку, которую мы должны благодарить за “Маску Красной смерти” (The Masque of the Red Death) и “Ужас” (The Terror) – подлинные шедевры. На мой взгляд, “Человек с рентгеновскими глазами” эквивалентен той точке, в которой это странное существо вышло из кокона. Сценарий был написан Рэем Расселом, автором “Сардоникуса” (Sardonicus) и многих других рассказов и романов – среди них перезрелый “Инкуб” (Incubus) и гораздо более успешная “Принцесса Памела” (Princess Pamela).

В “Человеке с рентгеновскими глазами” Рэй Милланд играет ученого, изобретателя капель, которые позволяют ему видеть сквозь стены, одежду, игральные карты и так далее; что-то вроде супермьюрин ^{note 148}. Но когда процесс начался, остановить его невозможно. Глаза Милланда начинают физически изменяться, вначале наливаются кровью, затем приобретают странный желтый цвет. В этот момент мы начинаем нервничать – возможно, чувствуем, что нас сейчас ткнут носом во что-нибудь неприятное, и такой момент действительно наступает. Глаза – наше самое уязвимое место, щель в наших доспехах. Представьте себе, например, что вы втыкаете палец в чей-то широко раскрытый глаз, чувствуете, как он раздавливается, видите, как он вытекает. Отвратительно, верно? Аморально о таком даже подумать. Но вы, конечно, помните игру на Хэллоуин; в темноте из рук в руки передаются виноградины, и кто-нибудь при этом восклицает: “Это глаза мертвеца?” Противно? Тошнит? Как говорят мои дети, “ве-ее!”.

Как и все на лице человека, глаза есть у каждого. Они были даже у старого болвана аятоллы Хомейни. Но, насколько мне известно, нет ни одного фильма ужасов о вышедшем из-под контроля носе, и хотя нет фильма “Ползучее ухо”, зато есть “Ползучий глаз” (The Crawling Eye). Любому ясно, что глаза – самый уязвимый орган чувств, и к тому же они (ик!) мягкие. Может, это и есть самое плохое…

Поэтому когда в середине фильма Милланд надевает темные очки, мы начинаем нервничать еще больше, гадая, что там, за этими темными очками. Вдобавок происходит еще кое-что – и это “кое-что” поднимает “Человека с рентгеновскими глазами” до высших областей искусства. Картина становится ужасной в лавкрафтовском смысле, но несколько по-другому, более чистой, что ли, – такое лавкрафтианство использовано в “Чужом”.

Древние Боги, говорил нам Лавкрафт, рядом с нами и их единственное желание – вернуться; и есть линии силы, доступные для них, продолжает Лавкрафт, которые настолько мощны, что один взгляд на них доводит человека до безумия; силы настолько могучие, что пожар всей галактики не сравнится и с тысячной частью их мощи.

Я думаю, когда зрение Милланда начало совершенствоваться, неуклонно и неумолимо, он узрел одну из этих линий. Вначале он видит словно призматические меняющиеся огни где-то в темноте – такое можно увидеть после приема дозы ЛСД. Вы помните, что Корман снял “Отключку” с Питером Фонда (The Trip) (сценарий написан в соавторстве с Джеком Николсоном), не говоря уже о “Диких ангелах” (The Wild Angels), в которых имеется удивительный эпизод: умирающий Брюс Дерн хрипло просит: “Дайте мне сигарету с марихуаной”. И вот этот свет, который видит Милланд, постепенно становится все ярче и сильнее. Но хуже всего, что этот свет, возможно, живой.., и сознает, что на него смотрят. Миллард увидел все до самого края вселенной, и от того, что увидел, сошел с ума.

---

Note147 Меня могут обвинить в том, что я слишком либерально отношусь к понятию “искусство” по отношению к фильмам ужасов, что я включаю в него все. Это неверно: такие фильмы, как “Бойня на Высоких равнинах” (Massacre at Central High) или “Кровавые расчленители” (Bloody Mmilators), не касаются искусства ни на каком уровне. Плохо, если кому-то покажется, что я слишком снисходителен к дешевым поделкам. Но я не сноб – а если вы сноб. То это ваша проблема. В нашем деле если ты утрачиваешь вкус к славному вздору, тебе пора менять профессию. – Примеч. автора.

Note148 “Мьюрин” – глазные капли, снимающие раздражение.