Утро Судного Дня

В это время суток «полевикам» было легко работать. Район - тихий. Прохожих - почти нет. Вертушек - тоже. Из наземных экипажей в районе поиска - только три полицейских модуля...

Глава двенадцатая

«И СКАЗАЛ ГОСПОДЬ...»

- Эй! - окликнули Гриву по-английски. - Паренек! Иди сюда!

Грива обернулся. Увидел двухэтажный ухоженный домик, окруженный живой изгородью. Звал патриархального вида дедушка с бородой по пояс.

- У меня переночуешь, - сказал старик, закрывая дверь. - Только не шуми - дочек разбудишь. В нашем районе белому по ночам нельзя ходить, - ворчливо проговорил он. - Тебе что, в консульстве об этом не сказали? - Последнюю фразу он, к удивлению Артёма, произнес по-русски.

- Сложности у меня, - тоже по-русски уклончиво ответил Грива. - Ищут меня... одни люди.

- Полиция?

Грива покачал головой.

Старик посмотрел ему в глаза, подумал немного - и решил:

- Ладно. Я тебя спрячу. Давай за мной.

Они спустились в подвал. Старик нажал что-то - и большая стиральная машина отъехала в сторону. Под машиной оказался люк, который тоже пополз в сторону. Грива отметил его толщину: минимум двадцать сантиметров металла.

Вниз вела узкая деревянная лесенка.

- Спускайся, - сказал старик.

Грива медлил не больше секунды. Что-то подсказывало: деду можно доверять. Может, потому, что тот говорил по-русски?

Интуиция не обманула. Старик не закрыл люк, а спустился следом.

- Убежище, - сказал он. - Его еще мой дед строил. На случай, если резать придут. Десять дюймов брони, противорезонансный контур и полная экранировка. Мой дед был серьезным человеком! - Старик произнес это с гордостью.

Зажужжал мотор, тяжелая пластина люка встала на место.

Старик шагнул к встроенному в стол терминалу. На стене тут же активизировалось гало: вид улицы у входа в консульство. Бронещиты на окнах консульства переливались перламутром - активная поверхность металлокерамики отражала и рассеивала свет.

- Ваш дед умер? - спросил Грива.

- Погиб, - ответил старик. - Он - израильтянин. Командовал танковой бригадой во время сирийского мятежа. А мы тогда уже здесь жили. А здесь всё было спокойно до прошлого августа.

- А что было прошлым августом? - спросил Артём.

- Прошлым августом это старое убежище нам очень пригодилось, - сказал старик.

Хотя почему - старик? Сейчас, приглядевшись в нему повнимательнее, Грива понял, что он не так уж стар. Лет пятьдесят, не больше. Длинная пегая борода, крючковатый нос и изрядная лысина, частично прикрытая маленькой шапочкой, здорово старили его собеседника, но руки у него совсем не старческие. Мускулы - будь здоров. Предплечья толще, чем у Гривы.

- Прошлым августом здесь убили многих, - сказал хозяин. - Желтые резали индусов, индусы - черных и латиносов, а латиносы резали всех подряд.

- А белые? - спросил Грива.

- А белые в этом квартале только моя семья и твои соотечественники в консульстве. Они отбились, а мы прятались здесь, пока все не закончилось. Тут можно прятаться долго... Столько, сколько нужно.

- Мне долго не нужно, - сказал Грива. - Меня зовут Артём. А вас?

- Майкл, - ответил бородач. - Это здешние меня так зовут. А по закону мое имя - Моше. А мама зовет меня Мишей. Вот как у меня много имен! - Хозяин засмеялся.

- Ваша мать здесь?

- Нет. Уехала домой. К вам, в Россию. Давно это было. Когда только начался «ифрит». Меня тоже забрала. Так что я, можно сказать, ваш соотечественник. Я шесть лет в России жил. В Керчи. Но я потом вернулся. У отца здесь бизнес, а братьев у меня нет, помогать некому. Да вы присаживайтесь, в ногах правды нет.

Выговор у Миши был южный, а не столичный. Но по-русски он говорил очень хорошо.

Грива опустился на кожаный «антикварный» диванчик, вытянул ноги. Неспешная речь хозяина оказала на Артёма странное воздействие: мир за стенами подвала перестал ощущаться реальностью. Наверное, потому, что картинка шла на стандартный галоэкран, такой же, как дома у Гривы. По которому Артём привык смотреть не проекции с видеокамер, а развлекательные фильмы. Тем не менее наметанный глаз «полевика» отследил характерную световую рябь неподалеку от клубного модуля, на котором они полчаса назад подъехали к посольству. Такая рябь возникала при активизации камуфляжного режима боевого «комби».

- А к маме я часто езжу, - продолжал Миша. - И сын у меня тоже в России. В магистратуре. Севастопольский университет, знаете? (Грива кивнул.) Хочет ваше подданство оформить. Может, и правильно...