Путь императора

– Не то чтобы нужных, но лучшее из того, что было.

– Вот и хорошо,– одобрил купец.– А то ведь всего семь дней осталось.

* * *

Владыка Кирьюгер, маленького роста, коренастый и большеголовый, очень любил золото. Но – не больше власти. А не любил Кирьюгер, соответственно, тех, кто покушался на его власть и на его деньги, а кроме того, он не любил магов, женщин и речную рыбу. Но он умел награждать тех, кто предан, и наказывать тех, кто его предавал. Император отдал Карн-Апаласар в надежные руки.

Молодой человек в шелковой тунике, знавшей лучшие времена, с длинным мечом всадника на перевязи был на голову выше Кирьюгера. Но смотрел на него снизу вверх, потому что стоял на коленях.

– Поднимись, сын мой,– ласково произнес Владыка.– Ты уже благодарил меня, когда я обещал, что Император простит твоего брата. Поднимись, или я подумаю: ты усомнился в моем слове. Расскажи лучше, каков он из себя?

– Трудно поверить, что он – простолюдин,– сказал молодой человек, выпрямляясь и поправляя ножны.– С виду – совсем молодой, но держится с достоинством и манерами – словно благородный. А мечом владеет совсем хорошо, не хуже меня…

– Знаю,– перебил Кирьюгер.– А правду ли говорят о его колдовских способностях?

– Думаю – вранье,– произнес молодой человек.– Иначе он догадался бы, кто я. А он поверил мне куда быстрей, чем его ближний подручный Мормад. Они что-то затевают, Владыка! Но мы можем схватить их. Я знаю, где они живут.

Кирьюгер потер задумчиво подбородок:

– А много у него людей?

– С теми, кого он набрал в последние дни,– около сотни. Одни подонки! – Молодой человек поморщился.

– Сомневаюсь, что такой шайкой он причинит нам серьезный вред.

– Но разбил же он два отряда по сотне солдат!

Владыка усмехнулся.

– Разбил – это громко,– сказал он.– Я расследовал это дело. В одном отряде пятеро убитых и дюжина раненых. Во втором – вообще никаких потерь. Только одного из солдат укусила собака егеря. Бандиты бросили возы с добычей и удрали, пока пограничная стража сражалась с обернутыми в тряпки горшками. Если бы эти ослы выставили дозоры, а не полагались на колдуна, голова Большого Ножа уже украшала бы столб перед городскими воротами. Ты прав, мы можем его взять прямо сейчас. Мне уже донесли, в чьем доме он скрывается. Но мы его не тронем. Потому что мне нужна вся шайка. Мы возьмем их всех и казним всех до единого. Вот так, сын мой.– Владыка самодовольно улыбнулся.– Мы убьем не просто разбойника. Мы убьем миф о неуловимом Большом Ноже. И это выбьет из черни охоту выходить с кистенем на дорогу. Хочешь вина?

10

Караван двигался медленно. Вокруг тянулось жнивье – урожай с полей был уже убран, вдоль дороги стояли высокие копны сена. Пустота и безлюдье, пока не настанет время нового сева. Юг Земли Карн-Апаласар. Здесь начиналась Срединная равнина. Хорошая земля, где вдосталь и солнца и влаги.

Караван двигался медленно, и молодому карниту-сотнику, командовавшему охраной, от этой медлительности было невмоготу. Он то и дело пускал коня вскачь, вырываясь на четверть мили вперед или – галопом вдоль дороги – назад, где запыленные волы мерно тянули возы на высоких сплошных колесах. Скрипели оси, щелкали кнутами погонщики в широкополых соломенных шляпах, басом взревывали волы. Чуть подальше, где не так густо висела пыль, шагали пешие стражники замыкающей полусотни. Шагали налегке, без доспехов, шлемов, щитов (все на повозках) – а чего бояться? – своя земля, мирная. Тем более впереди есть кому принять бой, если что. Молодой сотник был согласен с этим. Равнина просматривалась на много миль, и никакой отряд не сумел бы подобраться скрытно. Так считал благородный карнит. Он развернул коня и поскакал в голову каравана. Скоро граница.

Белый камень возвышался справа от дороги. Большой камень – всаднику до верхушки не дотянуться. На обращенной навстречу каравану стороне надпись:

«Земля Нузи». И громовая стрела Ашшура над древними буквами.

С другой стороны – такая же громовая стрела и – «Земля Карн-Апаласар».

Больше ничего – ни герба, ни имени Владыки. Владыки уходят. А земля остается.

Сотник ехал впереди. За ним – передовой десяток, а за десятком – императорский чиновник в легкой повозке. Вокруг повозки – второй десяток, а за ним – передовая полусотня. Остальные воины двигались внутри колонны.

Три всадника, спешившись, стояли в тени межевого камня. Сотник смотрел на них с любопытством, но без всякого беспокойства. Караван приближался. Когда между сотником и камнем оставалось шагов сто, всадники разом прыгнули в седла и разъехались, перегородив дорогу.