Путь императора

Фаргал пустил коня рысью. На открытом месте он чувствовал себя неуютно и уже жалел, что покинул лес. Радовало только открытое пространство впереди. Лай приближался.

– Зажигай,– скомандовал Бушиар, и приготовленные заранее факелы бросили на ворох сухих веток. А сверху двое костровых стали охапками швырять зеленые листья. Столб густого желтого дыма поднялся к небу.

Фаргал направил коня к одинокой скале. Он сам не знал, почему это сделал. Собачий лай за спиной не становился громче, а впереди, на юге, уже виднелась темная полоска леса.

Вытянувшаяся поперек пути тень утеса пересекала путь Фаргала. До нее оставалось не больше пяти сотен шагов, когда впереди, там, куда направлялся эгерини, затрубил рог. И еще один. И еще. Фаргал придержал коня, оглянулся и увидел жирный столб дыма, вставший над деревьями. И еще он увидел цепь всадников-загонщиков, показавшуюся на опушке. Слева, справа и впереди врагов пока не было видно. Но эгерини уже знал, что пустынное поле не долго останется пустынным.

Черный ястреб сидел на вершине утеса и смотрел на крохотного человечка внизу. У хищных птиц зоркие глаза и короткая память. Ястреб видел даже разводы пыли на лице всадника, но он забыл, что уже встречал этого человека.

Протяжно загудел рог. Ястреб вытянул шею и расправил крылья. Люди, много людей в блестящей чешуе. Ястреб коротко вскрикнул и, сорвавшись с камня, взмыл в просторное небо.

Широкая тень утеса накрыла Фаргала, и он остановился. Он видел цепь преследователей позади и такую же – слева и справа, только намного дальше. До самых близких – не более полумили, но солдаты не спешили: куда он денется?

Фаргал спешился, подошел к утесу, погладил камень.

– Ты прикроешь мне спину, друг,– сказал он.

Эгерини не собирался сдаваться. Лучше умереть, чем снова попасть в руки палача.

Юноша отпустил поводья и хлопнул коня по крупу.

– Беги, мой хороший,– произнес он.– Беги.

Цепь всадников, рвущиеся собаки на сворках. Тысяча, не меньше.

«На меня одного»,– подумал Фаргал и ощутил всплеск гордости.

Эгерини посмотрел на небо, затем на гранитную скалу позади, провел пальцами по трещине… и вдруг засмеялся. Он понял, что сейчас сделает.

* * *

– Рад приветствовать тебя, благородный Владыка!

Коренастый воин в алых доспехах отвесил поклон. Довольно неуклюжий, но не потому, что сам был неловок. Сотник императорской гвардии не очень-то привык кланяться.

– Чем я могу тебе помочь, Владыка?

– Присядь, Гронир.– Кирьюгер был очень любезен.– Угощайся: вино, пирог с олениной, голубиные грудки, не стесняйся, у меня хороший повар. Ешь, а я пока расскажу, почему вынужден был тебя побеспокоить.

– Напротив, я польщен. Такая честь…– Сотник выдавил из себя все любезные слова, которые знал, и замолк. Вернее, замолк его голос, потому что жевал сотник довольно шумно: Гронир был чистокровный карнит, но не из благородных.

– Вижу, ты проголодался с дороги,– мягко проговорил Владыка.

Алый мог бы уточнить, что он не проголодался, а лишь слегка нагулял аппетит. Если он проголодается, то этот жалкий пирог и горстка голубиных грудок ему – на один зуб. Но сотник промолчал. Только еще решительней заработал челюстями.

– Перед тем как изложить мою просьбу, я хочу кое-что тебе рассказать,– продолжал Владыка.– Завелся в Карн-Апаласаре во времена моего предшественника некий разбойник…

– …вот так обстоят дела,– завершил Кирьюгер.

Владыка говорил коротко, но все равно Гронир закончил раньше, и ему уже дважды приносили новый кувшин с вином. Впрочем, по части выпивки сотник был весьма крепок.

– Значит, Бушиар опять сел в лужу,– сказал Гронир.– Не удивлен, он всегда слишком много мнил о себе.

Алые, избранное войско Императора Карнагрии, как правило, свысока смотрят на тех, кто не принадлежит к Императорской гвардии.

– Скорее следует сказать, что меня подвел мой человек,– возразил Владыка.– Но я надеюсь, что ты, Алый, меня выручишь. Благодарность…

– Мне хватит и того, что обещано Бушиаром,– сказал слегка захмелевший сотник.– Какие между нами счеты, Владыка, мы же друзья!

– Конечно,– не моргнув глазом подтвердил Кирьюгер, который отнюдь не считал ровней себе какого-то сотника, но никогда не выказывал гордости, если это было невыгодно.

– Рассчитывай на меня,– самодовольно сказал Алый.– Я – самый хитрый сотник в гвардии. И я его достану. Какой-то разбойник, тьфу!

И потянулся к кувшину.