Княжья русь

— Да! — Надменная улыбка искривила губы княжича Болеслава. — Я верну Речи Посполитой Червенские земли! Бог тому Свидетель!

Часть третья

КНЯЖЬЯ РУСЬ

Глава первая

Лето 982 года от P. X. Земля вятичей

ПОХИЩЕНИЕ

И вновь, как пятнадцать лет назад при Стославе, киевская дружина шла по Оке сквозь вятские дремучие леса. Резали речную воду узкие хищные лодьи со звериными ликами, скользили высокобортные крепкие речные струги — пустые пока, но всякому понимающему человеку наглядно показывающие, зачем пришел на земли вятичей великий князь Владимир.

На первой лодье, далеко оторвавшейся от остальных, дозором, — Богуслав со своей большой сотней. С ним напросился Гошка. Богуслав взял. Передовой дозор — дело опасное, но, посоветовавшись с Артёмом, который шел со старшей гридью следом за великим князем, Славка решил: можно. Малой уже достаточно натаскан, чтоб суметь укрыться от случайной стрелы. А на выбор бить в него никто не будет. Кто тронет мальца, если рядом с ним — оружные дружинники — куда более жирная добыча. Так что риск невелик.

Так думали братья — и ошиблись.

* * *

Гошка сидел у костра и обихаживал меч. Не то чтобы по нужде — в плоскость клинка и без того можно было глядеться, как в серебряное зеркало, кромки лезвий выведены до невозможной остроты, на металле ни ржавчинки, ни пылинки… Просто Гошке нравилось ласкать собственное оружие. Да и гридни глядели на «детского» одобрительно: малец, а с понятием. Руки воина в праздности пребывать не должны. Если не заняты ломтем мяса, чаркой меда или девичьим задком, значит, лучшее место для них — собственная зброя.

Сейчас девок поблизости не было, ужин покоился в животах, для сна время еще не наступило, потому все, кто не был занят в дозоре, собрались вокруг нескольких разожженных на берегу костров и, переговариваясь негромко о своем, воинском, чистили и точили оружие, перебирали стрелы..

Постепенно разговоры умолкли: гридь слушала своего сотника.

Богуслав от родичей своих выучил множество разных историй и охотно делился этими историями с воями. Особенно любимы были рассказы о деяниях великого князя Святослава.

Но сейчас Богуслав рассказывал о другом: как нурманы и даны воюют за наследство нурманского конунга Трюггви. Дружинникам Богуслава эта история тоже близка все они знали молодого Олава Трюггвисона, и уважение к молодому нурману ничуть не уменьшилось оттого, что Олав покинул Киев.

— …Всем было известно, — рассказывал Богуслав, — что отца Олава убили братья Харальд и Гудрёд, сыновья Эйрика и Гуннхильд. После этого Харальд, которого еще звали Серая Шкура, сам захотел стать конунгом нурманов. И стал им. Однако некий ярл по имени Хакон с ним не согласился. Была битва, и Серая Шкура оказался сильнее. Ярлу Хакону пришлось бежать к данам, и конунг данов, Харальд, сын Горма, дал ему убежище. Оно и понятно, ведь даны всегда считали себя самыми главными на севере и полагали, что имеют полное право вмешиваться в дела соседей. — Богуслав обвел взглядом внимательных слушателей и зачем-то подмигнул Гошке.

— Однако, — продолжал сотник, — дело тут совсем не простое. Ведь так вышло, что Харальд Серая Шкура, от которого бежал ярл Хакон, был не просто новым конунгом нурманов, а еще приемным сыном и воспитанником датского конунга Харальда. Получается, что, укрыв Хакона, конунг данов пошел против собственного сына. Что скажете, други?

— Нехорошо получается, — сказал кто-то из гридней. — Ежели ты — старший, так и вели сыну, чтоб делал, как ты хочешь. А ежели промолчал, так и нечего потом…

— Э, брат, я же сказал: не так всё просто! — Богуслав усмехнулся. — Это ж тебе не два хутора по соседству, а немалые земли. И власти у их конунгов, как ты можешь догадаться, побольше, чем у деревенских старейшин. И еще подумай: за каждым конунгом стоит дружина, а дружине этой отец — сам конунг. И в верности они клянутся конунгу, а не его отцу. И еще учти: власть — это такое блюдо, которым никто не хочет делиться. А вот присоседиться к чужому всякий властитель норовит.

Тот же Харальд Гормсон уже пытался слопать нурманские земли. Однако получил по зубам — и убрался восвояси.

Однако желание кушать если и пропадает от доброй зуботычины, то не навсегда, а лишь на время.

Вот и решил конунг данов, что в этой распре ему удастся поживиться. А теперь скажи мне, Годун: если у тебя два врага, которые меж собой дерутся, которого следует поддержать?