Княжья русь

— Думаю, она правду говорит, — сказал спокойно Богуслав. — Я знаю. У меня самого мать — лекарка.

— Вот за мать и заступайся, ежели кого отравит! — с трудом сдерживая злость, прошипел лехит.

За такие слова наглеца следовало наказать, но Славка сдержался. Очень хотелось выбраться с червенских земель мирно…

Отступиться?

Славка поглядел на девчонку. Ничего особенного. В каждой здешней деревеньке таких — десятки. За спутанными волосами лица толком не видно: даже не поймешь, красивая или уродина. Запястья туго стянуты вместе, но видно, что тонкие. Ножки сбиты в кровь: похоже, босиком ходить непривычна. Прав Антиф: не из нищих девочка.

Разглядывал, разглядывал… И поймал отчаянный, горевший надеждой взгляд из-под спутанных косм…

Но всё никак не мог решиться…

Напутствие отца было строгим и ясным: вас не трогают и вы не трогайте.

Интересно, как бы батя сам повел себя на Славкином месте? Небось заступился бы… Батя — он такой: не переносит, когда при нем беспомощных обижают. Артём говорил: у отца сердце слишком мягкое для воина. Такую вот глупую жалость Славка от бати и унаследовал.

— Могучего ты себе врага нашел, воин, — насмешливо произнес он. — Грозного, как годовалая овечка. Восхищен твоей храбростью!

Лехит задвигал желваками…

— Ты меня в деле не видал, чужак! А девка эта — не овечка, а проклятая ведьма! Осудим и сожжем!

— Сдается мне, ты ее уже осудил, — сказал Славка. — Не довезете вы ее до Бельза.

— Значит, сдохнет по дороге.

— А тебе в этом — что проку? Давай я у тебя ее куплю, — предложил Славка. — Полгривны серебром.

Цена была изрядная. Хотя, если девка и впрямь врачевать умеет, то — окупится.

— Не продается, — отрезал лехит. — Она друга моего убила. Она сдохнет.

— Ее вина не доказана, — возразил Богуслав.

— Для меня — доказана! Прочь с дороги! — Лехит потерял терпение и послал коня вперед. Славкин жеребец прижал уши и оскалился. Лехитский же — опять не рискнул, попятился.

— Я говорю: она невиновна! — сурово произнес Славка. — Не хочешь продавать, тогда — Божий суд! Здесь и сейчас! Вот и поглядим, хорош ли ты в воинском деле или только с девками воевать горазд?

Оскорбленный лехит поступил очень неразумно. Рванул саблю из ножен, замахнулся…

Вот это он — зря. Был бы поединок честь по чести, Славка постарался бы его пощадить. А подлый удар — не прощается.

Славка тотчас выхватил клинки…

Но Хриси успел раньше.

Метательный нож воткнулся в шею лехита, и тот отправился на встречу с Богом. Или с чертом.

Двое приятелей убитого смело ринулись в бой. Храбрости им хватало, умения — тоже. Но удача была не на их стороне. Два удара — два покойника. Одного срубил Славка. Второго навсегда успокоил Хриси.

Четверый лехит оказался самым сообразительным. Увидев, чем оборачивается конфликт с русами, слетел с коня и кинулся в чащу.

Однако удача его была не больше, чем у остальных. Даже меньше. Те-то умерли сразу, а ему стрела Антифа вонзилась в поясницу, так что лехит истошно вопил от боли, пока ему не перерезали горло. Этот прыжок в кусты едва не обошелся дорого и привязанной к седлу девчонке. Испуганный конь взвился на дыбы и, не разбирая дороги, кинулся с берега в реку…

Девчонку рывком сбило с ног и проволокло по дороге. К ее счастью, всего несколько шагов. Соколик успел метнуть аркан — и пойманный конь захрипел и забился в петле.

Его успокоили, сомлевшую девчонку развязали.

Пока остальные разбирались с чужими лошадьми, Славка снес ее в реку, умыл и промыл многочисленные раны. Так и есть, хорошенькая… Но оценить ее получше Славка не успел. Девчонка пришла в себя и так запокоенно глянула на огромного руса, что он даже погладить ее не рискнул. Вручил коробочку с материнской мазью и отошел. Раз лекарка, то сама разберется, как себя лечить.

Глава двадцать шестая

ЗУБР

Лехитов зарыли в лесу. Коней забирать не стали: русам еще предстояло ехать по чужим землям, а коней могли признать. Оставили только кобылку, которая везла мертвеца — для Лучинки. Лучинкой звали спасенную девушку. Ее тоже могли признать, но на это у Богуслава был заготовлен ответ: купил холопку у лехитов. Поди проверь, так это или нет.

Лехитских лошадей Антиф и Соколик перевели на ту сторону Буга, спустились вниз по течению и привязали в лесу неподалеку от волынянской деревеньки. Можно было не сомневаться, что их найдут. И присвоят. Четыре крепких коня для смердов — огромное богатство.