Бессонница

— Барбекью! — орал Чарли Пикеринг, затем неслось что-то в адрес дьявольских сук. Внезапно Ральф возненавидел этого безумца больше, чем кого-либо за всю свою жизнь.

— Пойдем, Луиза — нам нужно остановить его.

Взяв женщину за руку, он потянул ее в горящий дом.

Глава двадцать вторая

1

Входная дверь открывалась в сквозной коридор, теперь весь проход был охвачен языками пламени. Ральфу те виделись ярко-зелеными, а когда они с Луизой проходили сквозь огонь, он вызывал ощущение прохлады — словно они шли сквозь пары ментола. Горящий дом приглушенно потрескивал; автоматные очереди звучали тихо, как раскаты грома в восприятии человека, плывущего под водой… Именно это определение, по мнению Ральфа, точнее всего описывало его ощущение — пребывание под водой. Он и Луиза превратились в невидимых существ, переплывающих огненную реку.

Ральф, указав на дверь по правую сторону, вопросительно взглянул на Луизу. Та кивнула. Потянувшись к дверной ручке, он поморщился от отвращения, когда его пальцы прошли сквозь нее, что было, конечно же, к лучшему; если бы он мог по-настоящему ухватиться за эту чертову штуковину, то, без сомнения, оставил бы пару слоев кожи на раскаленной медной ручке. — Мы пройдем сквозь дверь, Ральф!

Он оценивающе оглядел Луизу, заметив страх и беспокойство в ее глазах, но в них не было и намека на панику, затем кивнул. Они вместе прошли сквозь дверь в тот момент, когда с немузыкальным грохотом железных цепей и разбивающегося стекла на пол свалился подсвечник.

Они оказались в приемной, и от увиденного у Ральфа свело желудок. К стене под огромным плакатом с изображением Сьюзен Дэй в джинсах и рубашке в стиле вестернов («НЕ ПОЗВОЛЯЙ МУЖЧИНЕ НАЗЫВАТЬ ТЕБЯ ДЕТКОЙ, ЕСЛИ НЕ ХОЧЕШЬ, ЧТОБЫ С ТОБОЙ ТАК ЖЕ И ОБРАЩАЛИСЬ» — советовал плакат) прислонились две женщины. Обе были застрелены в голову в упор; мозги, рваное месиво костных тканей размазались по обоям с цветочным орнаментом и по прошитым ковбойским сапожкам Сьюзен Дэй. Одна из женщин была беременна. Другой оказалась Гретхен Тиллбери.

Ральф припомнил тот день, когда Гретхен вместе с Элен пришла к нему домой, чтобы предупредить и вручить газовый баллончик под названием «Телохранитель»; в тот день она показалась Ральфу красавицей… Хотя, конечно, в тот день ее хорошенькая головка была еще цела, а мозги не размазаны по стенам. Пятнадцать лет назад ей чудом удалось избежать смерти от рук своего муженька, но другой мужчина направил оружие в голову Гретхен Тиллбери, мгновенно отправив ее на тот свет. Теперь она уже никогда не поведает, откуда взялся шрам на ее левом бедре.

На мгновение Ральфу показалось, что он теряет сознание.

Он сконцентрировался и, думая о Луизе, взял себя в руки. Аура Луизы приобрела темно-красный оттенок. Зигзагообразные черные линии пронзали поле, напоминая распечатку электрокардиограммы человека, перенесшего фатальный сердечный приступ.

— О, Ральф! Боже милостивый!

Что-то взорвалось в южном крыле дома с такой силой, что распахнулась дверь, сквозь которую они только что прошли. Ральф предположил, что это баллон или баллоны с газом… Хотя в данный момент вряд ли это было так уж важно. Горящие обрывки обоев влетали в комнату через распахнувшуюся дверь, и Ральф увидел, как занавеси и остатки волос на голове Гретхен Тиллбери качнулись в сторону двери, когда огонь всосал воздух из комнаты, чтобы подпитать себя. Интересно, сколько огню потребуется времени, чтобы превратить женщин и детей, спрятавшихся в подвале, в хрустящие сухари?

Ральф не знал, да и вряд ли это было так важно; люди, закрытые внизу, умрут от удушья задолго до того, как начнут гореть.

Луиза с ужасом уставилась на мертвых женщин. По ее щекам катились слезы. Призрачный серый свет, поднимающийся вверх от оставленных ими следов, напоминал пар, исходящий от сухого льда. Ральф провел Луизу к двойным дверям в глубине комнаты, замер перед ними, делая глубокий вдох, затем обнял Луизу за талию и вошел в дерево.

Последовал момент темноты, в которой не только его нос, но и каждая клетка тела пропитались сладковатым запахом опилок, а затем они очутились в комнате за дверями. Возможно, раньше она была кабинетом, но впоследствии служила помещением для занятий групповой психотерапией. В центре, образуя круг, разместились складные стульчики. Стены украшали изречения типа: «НЕЛЬЗЯ ЖДАТЬ УВАЖЕНИЯ ОТ ДРУГИХ, ЕСЛИ НЕТ САМОУВАЖЕНИЯ».