Бессонница

Атропос скалил зубы из-за плеча Луизы, в то время как женщина извивалась в его руках. Она не пыталась вырваться; она хотела развернуться, имитируя жест пилы. Атропос сжался.

— Если ты прикоснешься к ней лезвием, я так ударю, что тебе придется собирать мозги по стенке. Я не шучу.

Отдай кольцо. Смертный.

"Они не могут лгать. — внезапно припомнил Ральф. — Не знаю, говорили ли мне об этом или я понял интуитивно, но они не могут лгать.

А вот я могу."

— Вот что я скажу тебе мистер А. Пообещай, что выполнишь условия сделки, и кольцо твое.

Атропос бросил на него взгляд, в котором сквозило сомнение, смешанное с подозрительностью:

Сделка? Что ты имеешь в виду?

— Ральф, нет!

Ральф посмотрел на женщину, затем на Атропоса и поднес левую руку к щеке, не раздумывая, как этот жест будет воспринят лысоголовым доктором-коротышкой. Скальпель плотнее прижался к «веревочке», образуя темное пятно в точке соприкосновения. Крупные капли пота выступили на лбу Атропоса, а когда он заговорил, в голосе его билась паника:

Не смей метать в меня молнии! Она умрет, если ты сделаешь это!

Ральф поспешно опустил руку, затем, словно провинившийся мальчуган, сцепил руки за спиной. Кольцо Эда по-прежнему было зажато в кулаке, и, не раздумывая, Ральф опустил его в задний карман брюк. И только в этот момент он понял, что не намерен отдавать кольцо. Даже если это будет стоить Луизе жизни — им обоим, — он не отдаст кольцо.

Хотя, возможно, до этого дело и не дойдет.

— Сделка означает, что мы оба уйдем, мистер А., — я отдам тебе кольцо, а ты мне мою подругу. И ты пообещаешь, что не причинишь ей вреда.

Что скажешь?

Нет, Ральф, нет!

Но слова не могли передать всех ощущений Атропоса. Его взгляд горел таким страхом, такой бессильной яростью! Если когда-нибудь он и жалел, что не способен лгать, то сейчас пожалел наверняка. А ведь требовалось от него лишь одно — сказать: «Сделка состоялась», и тогда Ральфу пришлось бы туго. Но Атропос не мог сказать, потому что не мог лгать.

"Он знает, что его загнали в угол, — подумал Ральф.

— И тут совсем не важно, перережет он «веревочку»

Луизы или отпустит ее, — он считает, что в любом случае я расправлюсь с ним, и он не ошибается".

«И что же ты можешь с ним сделать, любимый, — раздался голос Кэролайн, в котором сквозило сомнение. — Много ли в тебе осталось силенок после вскрытия савана, окружавшего кольцо, чтобы напасть на него?»

Луиза вовсю колотила ногами, стараясь своим весом придавить Атропоса и, не раздумывая над тем, что он делает, Ральф бросился вперед, падая на колени и разводя руки в стороны. Он был похож на обезумевшего жениха, делающего предложение. Луиза чуть не ударила его в горло. Ральф дернул за подол нижней юбки, соскользнувшей с шелковым шорохом. А Луиза продолжала кричать:

— Гнусный вор! Вот тебе, вот! Нравится?

Атропос вскрикнул от боли, а когда Ральф взглянул вверх, то увидел, что Луиза вцепилась зубами в правое запястье коротышки. Скальпелем, зажатым в левой руке, Атропос попытался перерезать ее «веревочку», промахнувшись лишь на дюйм. Ральф вскочил на ноги, и, по-прежнему не понимая, что делает, накинул розовый шелк нижней юбки на занесенную над Луизой руку Атропоса… И на его голову.

— Уходи от него, Луиза! Беги!

Она вырвалась из рук карлика и, пошатываясь, побрела к столу в центре норы, вытирая с губ кровь Атропоса… Но лицо ее по-прежнему пылало гневом.

Атропос, барахтаясь в розовом шелке, метнулся за ней. Но Ральф перехватил его и оттолкнул к арке:

— Не получится, дружок!

Отпусти меня! Отпусти сейчас же, ублюдок! Ты этого не сделаешь! Самое странное, что он действительно верит в это, подумал Ральф.

«Ему так долго никто не мешал, что он абсолютно забыл, на что способны Шот-таймеры. Но я это исправлю».

Ральф вспомнил, как Атропос перерезал «веревочку» Розали после того, как собака покорно лизнула его руку, и ненависть к этому хитрому, злобному, безумному чудовищу взорвалась в нем наподобие перезревшего шампиньона. Он ухватился за край нижней юбки Луизы и дважды обмотал ее вокруг кулака, натягивая материю так плотно, что под ней розовой посмертной маской проступили черты Атропоса.

Затем, когда острие скальпеля принялось разрезать материю, Ральф раскрутил Атропоса, словно древний воин пращу, бросая камень, и вышвырнул его в дверной проем. Упади Атропос, он пострадал бы не так сильно, но он не просто упал; он с грохотом ударился о камень, лежавший перед порогом, вскрикнул от боли и опустился на колени. На розовом шелке стали распускаться кровавые цветы. Скальпель исчез в прорези. Ральф ринулся вслед за Атропосом, когда скальпель появился вновь, расширяя прорезь, сквозь которую виднелось искаженное лицо создания. Из носа Атропоса хлестала кровь, лоб и виски также были обагрены кровью.