Бессонница

— Знаешь что, мистер А.?

Атропос, с возрастающей надеждой: Что?

Ральф резко ухватил левое запястье Атропоса и завел назад его руку.

Атропос зашелся криком, пальцы разжались и выпустили скальпель, а Ральф со сноровкой профессионального карманного воришки подхватил оружие.

— Я верю тебе.

2

Отдай! Отдай! Отдай! От… Атропос мог орать целыми часами, поэтому Ральф положил конец истерическому припадку самым простым известным ему способом Он подался вперед и лезвием полоснул по затылку лысой головы, выглядывавшей из разреза юбки Луизы. Никакая невидимая рука не воспрепятствовала его удару Кровь — целая река крови — полилась из пореза. Аура, окружавшая Атропоса, темнела, приобретая оттенок гноящейся раны. Он вновь закричал.

Ральф, нагнувшись к уху карлика, весело произнес:

— Возможно, я и не могу убить тебя, но вот задать жару в моих силах.

К тому же мне не нужна психическая энергия, правильно? Достаточно и этого.

Ральф сделал скальпелем еще один поперечный разрез, словно вырезая букву "t" на затылке Атропоса. Карлик, взвизгнув, стал вырываться. Ральф почувствовал отвращение, осознав, что какая-то часть его шкодливый гномик, засевший внутри, — от всей души наслаждается всем происходящим. — Что ж, если хочешь, чтобы я исполосовал всего тебя, продолжай сопротивляться. Я перестану только тогда, когда перестанешь ты. Атропос моментально замер.

— Вот и хорошо. Я задам тебе несколько вопросов. Думаю, в твоих интересах ответить на них.

Спрашивай что угодно! Любые вопросы! Только не делай мне больно! — Отличный подход, дружище, но нет предела совершенству, согласен? Ральф полоснул еще раз, делая длинный порез на черепе со стороны виска. Полоска кожи обвисла, словно плохо приклеенные обои. Атропос взвыл.

От отвращения у Ральфа свело желудок (странно, но при этом он испытал душевное успокоение), однако когда он заговорил (подумал) с Атропосом, то сделал все, чтобы не выказать свои истинные чувства.

— Такова моя мотивация, доктор. Если я вынужден буду привлечь дополнительные доводы, тебе придется воспользоваться суперклеем, чтобы удержать остатки кожи на голове. Ты меня хорошо понял?

Да! Да!

— Ты мне веришь?

Да! Седовласый ублюдок! ДА!

— Отлично. А теперь вопрос, мистер А.: дав слово, сдержишь ли ты его?

Атропос медлил с ответом. Чтобы взбодрить карлика, Ральф тупым концом приложил скальпель к его щеке. Наградой стал еще один крик и готовность к немедленному сотрудничеству.

Да! Да! Только не делай мне больно! Пожалуйста!

Ральф убрал скальпель. Отпечаток лезвия, словно родимое пятно, горел на гладкой щеке маленького создания.

— Ладно. А теперь слушай. Обещай, что оставишь нас с Луизой в покое до окончания митинга в Общественном центре. Никаких выходок, нападений, ничего. Обещай.

Да пошел ты! Возьми свое обещание и засунь себе в задницу!

Ральфа не задели слова коротышки: его улыбка стала еще шире.

Потому что Атропос не сказал, чего он не хочет и, что еще более важно, Атропос не открыл, чего он не может. Он просто отказался. Небольшое отступление, но дело легко поправимо.

Заставив себя забыть о жалости, Ральф полоснул скальпелем по спине Атропоса. Ткань нижней юбки разъединилась, разошелся и грязный халат, как и плоть, скрытая под халатом. Хлынула кровь, и от стенаний измученного Атропоса у Ральфа едва не лопнули барабанные перепонки.

Морщась, он наклонился и, стараясь не запачкаться кровью, прошептал: — Я не хочу больше мучить тебя — еще два пореза, и меня вырвет от отвращения, — но ты должен знать, что я могу сделать это и, буду продолжать до тех пор, пока либо ты дашь нужное мне обещание, либо сила, не позволившая задушить тебя, не остановит меня опять. Думаю, ты превратишься в сплошное месиво, пока дождешься последнего. Так что скажешь?

Дашь обещание или предпочитаешь стать разрезанным грейпфрутом?

Атропос рыдал. Ужасный, тошнотворный звук.

Ты ничего не понимаешь! Если тебе удастся остановить начатое — шансы ничтожны, но кто его знает, — мне не избежать наказания от существа, которое вы называете Кровавым Царем!

Ральф, сцепив зубы, вновь полоснул лезвием; его плотно сжатые губы напоминали давно заживший шрам. Ральфу пришлось нажать на скальпель, когда лезвие скользнуло по хрящу. А затем левое ухо Атропоса упало на пол.

Кровь хлестала из дыры в лысой голове, крики карлика оглушали.

"Да они вовсе не похожи на богов, — подумал Ральф.