Любовь в полдень

— Мне необходимо имя, — сурово потребовал он.

— Только если поклянешься не причинять этой особе зла.

— Клянусь.

— Поклянись на могиле Джона.

Последовало долгое молчание.

— Так и знала, — мрачно подытожила Одри. — Если не можешь гарантировать полной безопасности, я не имею права открыть тайну.

— Она замужем? — В голосе послышалось напряжение.

— Нет.

— Она в Гемпшире?

Одри на секунду задумалась и устало кивнула.

— Передай, что непременно ее найду, и тогда творческая личность пожалеет о своих опытах в эпистолярном жанре.

Он направился к выходу, но возле двери остановился и оглянулся.

— Ну а пока можешь поздравить меня первой: мы с Пруденс почти обручены.

Одри побледнела.

— Кристофер… что за игру ты затеял?

— Придет время — узнаешь, — холодно ответил он. — Уверен: и тебе, и твоей таинственной подруге понравится. Судя по всему, вы обе любите поиграть.

Глава 14

— Что, черт возьми, они грызут? — Лео Хатауэй, лорд Рамзи, стоял у входа в гостиную и с изумлением смотрел на темноволосых кудрявых близнецов Эдварда и Эммалайн, которые мирно играли на ковре.

Кэтрин, супруга хозяина дома, отвлеклась от серьезного занятия — строительства башни из кубиков — и с улыбкой взглянула на мужа.

— Всего лишь печенье.

— Печенье? — Лео посмотрел на глубокое блюдо, полное небольших темных лепешек. — Что-то ваше печенье подозрительно напоминает корм, которым Беатрикс кормит собаку.

— Потому что это он и есть.

— Ради Бога, Кэт! И о чем только ты думаешь? — Присев на корточки, лорд Рамзи попытался отнять у сына обмусоленное печенье.

Попытка была встречена воинственным воплем.

— Мое! — Эдвард крепче сжал добычу.

— Пусть сосут, — вступилась за детей Кэтрин. — У близнецов режутся зубки, а лепешки очень твердые. Никакого вреда не будет.

— Откуда ты это знаешь?

— Их испекла Беатрикс.

— Беатрикс не умеет готовить. Насколько мне известно, даже хлеб маслом не может толком намазать.

В этот момент в комнату вошла сама мисс Хатауэй в сопровождении Альберта — пес ни на шаг не отставал от новой хозяйки.

— Я не умею готовить для людей, — весело уточнила она. — Собаки — другое дело.

— Понятно. — Лео взял с блюда один из коричневых кусочков и придирчиво осмотрел.

— Будь добра, открой секрет: что входит в состав этих мерзких предметов?

— Овес, мед, яйца… к твоему сведению, собачья еда очень питательна.

Словно желая подтвердить слова молодой госпожи, Доджер, любимый хорек Кэтрин, незаметно подкрался к Лео, выхватил из руки лакомство и спрятался за ближайшим креслом.

Кэтрин посмотрела на мужа и рассмеялась.

— Лепешки сделаны из тех же продуктов, из которых пекут детское печенье, милорд.

— Что ж, считайте, что убедили, — угрюмо уступил лорд Рамзи. — Но если дети вдруг начнут лаять и закапывать игрушки, буду знать, с кого спрашивать. — Он сел на пол рядом с дочкой.

Эммалайн радостно просияла и щедро протянула отцу обсосанное печенье.

— На, папа.

— Спасибо, дорогая, кушай сама.

Альберт дружелюбно ткнулся носом в плечо, и Лео обернулся, чтобы приласкать незнакомца.

— А это еще что такое? Собака или щетка?

— Это Альберт, — представила подопечного Беатрикс.

Пес с готовностью шлепнулся на бок и, приглашая поиграть, принялся призывно постукивать по полу хвостом.

Беатрикс улыбнулась. Три месяца назад подобную сцену невозможно было представить. Альберт тогда вел себя настолько непредсказуемо и враждебно, что она не осмелилась бы допустить опасное существо к детям.

И все же терпение, любовь и строгая дисциплина, не говоря уже о благотворном воздействии маленького Рая, не прошли даром. Альберт изменился до неузнаваемости. Постепенно привык к постоянному движению в доме и даже смирился с присутствием других животных. Отныне все новое он встречал не со страхом и агрессией, а с дружелюбным любопытством.

Аппетит пришел в норму, и терьер больше не казался унылым ходячим скелетом, а выглядел упитанным, здоровым и холеным. Беатрикс старательно ухаживала за любимцем, расчесывала и стригла шерсть, однако не трогала очаровательные бакенбарды, придающие мордочке важное и загадочное выражение. Когда новая хозяйка брала пса в деревню, дети тут же окружали симпатягу, а Альберт, в свою очередь, благосклонно принимал знаки восторженного внимания. Он полюбил игры, с удовольствием приносил различные вещи, порой хулиганил: воровал обувь и пытался закопать добычу в саду. Одним словом, стал абсолютно нормальной собакой.