Время перемен

– Сожалею,– сказал я,– что столь незначительный эпизод отнял время у вашего высокопревосходительства. Сам я никогда не осмелился бы посягнуть на внимание столь занятого человека, как вы, ваше высокопревосходительство. Мой вызов не имеет отношения к вчерашнему инциденту. Я только хочу довести до сведения Секретариата некую социальную информацию, и принять ее может лицо куда меньшего ранга, чем вы, ваше превосходительство!

– Излагайте, майор,– прервал меня советник.– Даю вам пять минут.

Я уложился в одну. И еще одну минуту обосновывал, почему я не обратился в Департамент здравоохранения.

– Какова вероятность, что это – проявление феномена спонтанной деструкции? – спросил Вершин.

– Не более нескольких процентов,– честно ответил я.– Если я свяжусь со своим начальством и оно подключит наших аналитиков, вы, ваше высокопревосходительство, получите более обоснованный ответ.

– Думаю, пока в этом нет необходимости,– задумчиво произнес советник.– Я свяжусь с директором Департамента территорий. Пусть разбираются. Благодарю за службу, майор! – он улыбнулся.

– Служу Государю и России,– ответил я без улыбки.

Да, я сотрудник «Алладина», но это не значит, что я больше не служу своей Родине!

Я не стал докладывать начальству о своих предположениях. Во-первых, потому, что хотел дать шанс нашим самостоятельно разобраться в проблеме, во-вторых, потому, что все, что со мной происходит, в любом случае фиксируется в информационных базах «Алладина». Если компьютер решит, что моя догадка имеет основания, то он самостоятельно отправит сообщение в аналитическую группу. И его рассмотрят в общем порядке. А вот рапорт офицера моего уровня прошел бы в порядке приоритетном, что в данном случае совсем не обязательно.

Как бывший сотрудник Департамента внешней разведки я очень хорошо представлял себе, куда отправится от Вершина моя информация и кто будет по ней работать. Официально Императорский Совет передаст ее в Департамент развития и контроля науки, поскольку именно это подразделение Совета Безопасности России занимается феноменом спонтанной деструкции официально. Фактически же моя гипотеза будет разрабатываться всеми шестью подразделениями. В первую очередь через моего друга Ваню она попадет в соответствующую службу Департамента территорий. Затем – в Департамент контрразведки. Кто там конкретно занимается «ифритом», я не знаю, но занимаются наверняка. Следующими будут мои бывшие коллеги из Департамента внешней разведки, или, если точнее, Управление по связям с «Алладином», а если еще точнее – в НИИ исследования безопасных направлений науки, который, кроме бесплодных попыток внедрения агентуры в «Алладин», занимается еще и научными разработками. Третьим по счету будет Департамент обеспечения безопасности стратегических объектов, а именно – его Управление экологии. Четвертым (а возможно, и первым) материал подхватит Департамент связи и информационных систем. И в последнюю очередь, как всегда, информация попадет в соответствующий подотдел Главного разведывательного управления Генштаба…

Голос Ивана прервал мои размышления.

– Эй, камергер, не хочешь взглянуть?

Я покосился на дисплей однокашника: ага, трансляция видеозаписи. Двое за столом, напротив друг друга… Ага, один явно под препаратами. Ба! Задержанный – мой старый знакомец, парень, которого я скинул с балкона. Он – в трансе или под химией. А второй, похоже, дознаватель-психолог.

– Назад, три минуты,– скомандовал Сучков.

Картинка на дисплее осталась прежней. «Собеседники» даже поз не изменили.

– С какой целью ты подошел к девушке? – спросил психолог.

– Ненавижу! – зло произнес задержанный.– Убивать!

– Ты хотел ее убить?

– Убить – нельзя,– с явным сожалением произнес задержанный.– Можно пугать, можно бить, насиловать, матку порвать, чтоб не рожала! Никогда! Убить!… Убить нельзя (с сожалением). Мастер сказал: убийства – нельзя. Себя – нельзя. Чужих – тоже нельзя.

Дознаватель сделал соответствующую пометку в записи.

– За что ты ее ненавидишь? – спросил он.

– Сука!

– Почему?

– Сука!

– В чем ее вина?

– Косоглазая сука! Китайцев много! Тесно! Дышать… Задыхаюсь! – парень рванул края тюремной униформы, захрипел, затрясся…

– Дышать легко! – быстро произнес дознаватель.– Воздуха много!

Руки задержанного упали, дыхание выровнялось.

– У тебя есть девушка? – спросил дознаватель.