Буря мечей

— Так эту записку написали вы?

— Мне поневоле пришлось выбрать богорощу. Это единственное место в Красном Замке, не посещаемое евнуховыми пташками… или крысками, как называю их я. Вместо стен там деревья, вместо потолка — небо, вместо пола — земля и корни. Крысам там негде укрыться — а крысы непременно должны прятаться, иначе люди их убьют. — Лорд Петир взял Сансу за руку. — Позвольте мне проводить вас в вашу каюту. Позади у вас долгий и мучительный день, и вы, должно быть, очень устали.

Лодка за кормой превратилась в струйку дыма, почти незаметную в безбрежном рассветном море. Назад пути не было — только вперед.

— Да, очень, — призналась Санса.

Провожая ее вниз, он попросил:

— Расскажите мне про этот пир. Каких трудов он стоил королеве! Певцы, жонглеры, ученый медведь… а как вашему лорду-мужу понравились мои маленькие рыцари?

— Ваши?

— Мне пришлось посылать за ними в Браавос и прятать их в одном из публичных домов до самой свадьбы. Расходы огромные, а хлопот еще больше. Карлика спрятать на удивление трудно, а уж с Джоффри… короля можно привести к воде, но с Джоффом нужно возиться очень долго, прежде чем он сообразит напиться. Когда я рассказал ему о своей маленькой выдумке, его величество изрек: «Зачем мне нужны эти гадкие карлики на пиру? Ненавижу карликов». Пришлось прошептать ему на ухо: «Вашему дяде они будут еще ненавистнее».

Палуба качнулась под ногами у Сансы, и ей показалось, будто весь мир заколебался.

— Они думают, что Джоффри отравил Тирион. Сир Донтос сказал, что его взяли под стражу.

— Вдовий чепец вам будет к лицу, Санса, — улыбнулся Мизинец.

От этих слов у нее свело внутренности. Зато ей больше не придется делить постель с Тирионом. Ей всегда этого хотелось… разве нет?

Каюта была низенькой и тесной, но узкую койку застелили периной, а сверху — пушистым мехом.

— Тесновато, конечно, но довольно удобно. Здесь вы найдете одежду, — Мизинец указал на кедровый сундук под круглым окошком, — а также белье, теплые чулки и плащ. Все, увы, из шерсти и холста и вряд ли приличествует столь прекрасной деве, зато вам будет сухо и тепло, пока мы не подыщем что-нибудь более достойное вас.

Он все это приготовил заранее.

— Милорд. Я не понимаю… Джоффри отдал вам Харренхолл, сделал вас верховным лордом Трезубца… почему же…

— Почему я желал его смерти? — Мизинец пожал плечами. — Никакой причины к тому я не имел. К тому же для всех я сейчас за тысячу лиг отсюда, в Долине. Врагов всегда следует держать в неведении. Если они не до конца понимают, кто вы и чего хотите, они никогда не угадают, что вы сделаете дальше. Порой лучший способ сбить их с толку — это предпринять нечто бесцельное или даже как будто вредное для вас. Вспомните об этом, Санса, когда сами вступите в игру.

— Игру? Какую игру?

— Единственную, в которую стоит играть — в игру престолов. — Он поправил прядку ее волос. — Вы достаточно взрослая, чтобы понимать, что мы с вашей матерью были не просто друзьями. В свое время я хотел в мире только одного: Кет. Я осмеливался мечтать о том, как мы будем жить вместе, и о детях, которых она мне подарит… но она была дочерью Риверрана и Хостера Талли. Род, Долг, Честь — все это означало, Санса, что руки ее мне не видать. Однако она дала мне нечто большее — то, что женщина способна дать лишь однажды. Мог ли я отвернуться от ее дочери? В лучшем мире вы родились бы от меня, а не от Эддарда Старка. И у меня была бы преданная, любящая дочь… Выбросьте их всех из головы, дорогая, — Джоффри, Донтоса и Тириона. Больше они вас не потревожат. Теперь вы в безопасности — это главное. Я с вами, и вы плывете домой.

ДЖЕЙМЕ

Король умер, сказали ему, не зная, что Джоффри был для него не только королем, но и сыном.

— Бес вскрыл ему горло кинжалом, — поведал бродячий торговец в гостинице, где они провели ночь, — наполнил его кровью золотую чашу и выпил. — Он, как и все прочие, не узнал бородатого однорукого рыцаря со шляпой на щите и потому говорил то, что в противном случае оставил бы при себе.

— Короля отравили, — возразил ему хозяин гостиницы. — У него все лицо почернело, что твоя слива.

— Да рассудит его Отец по справедливости, — пробормотал странствующий септон.

— Жена карлика тоже руку приложила, — заявил лучник, носящий цвета лорда Рована. — После убийства она исчезла, оставив после себя серый смрад, а в замке видели призрачного лютоволка с окровавленной пастью.