Буря мечей

Клиган увез с собой кошелек, набитый медью, мех с кислым элем и новый меч, который, по правде сказать, был очень старый. Он обменял его на топор, взятый им у Близнецов и набивший Арье шишку на затылке. Эля не стало в первый же день, а меч Клиган точил каждый вечер, ругая того, с кем поменялся, за каждую щербинку и каждое ржавое пятнышко. Если он потерял свой боевой дух, зачем он старается, чтобы меч был острым? Арья не смела задать ему такой вопрос, но много думала об этом. Не потому ли он убежал из Близнецов и ее с собой увез?

Вернувшись в речные земли, они увидели, что дожди пошли на убыль и половодье тоже начало спадать. Пес повернул на юг, обратно к Трезубцу.

— Едем в Риверран, — объявил он Арье, поджаривая убитого им зайца. — Может, Черная Рыба захочет купить волчонка.

— Он меня никогда не видел — откуда ему знать, что это правда? — Она устала путешествовать в Риверран. Ей казалось, что она едет туда уже долгие годы и никак не может доехать. Ни одна ее попытка добром не закончилась. — Не даст он тебе выкупа — повесит тебя, и все тут.

— Пусть попробует. — Пес повернул вертел. Непохоже что-то, что он потерял боевой дух.

— Я знаю, куда надо ехать, — сказала она. У нее остался еще один брат. Джон ее примет, даже если никто другой не захочет. Он назовет ее маленькой сестричкой и взъерошит ей волосы. Но к нему ехать долго, и она не думала, что доберется туда одна. Она даже до Риверрана не сумела доехать. — К Стене, вот куда.

Сандор засмеялся своим скрипучим смехом.

— Волчонок хочет вступить в Ночной Дозор?

— У меня на Стене брат.

Он скривил рот.

— До Стены тысяча лиг. Нам даже к Перешейку пришлось бы пробиваться через проклятых Фреев. Там на болотах водятся львоящеры, которые волков каждый день на завтрак едят. А если мы и доберемся до Севера целыми, там половину замков занимают Железные Люди, не говоря уж о трижды проклятых северянах.

— Ты их боишься, да? Потому что потерял боевой дух? Ей показалось, что сейчас он ее ударит — но заяц уже подрумянился до хрустящей корочки, и жир так и капал в огонь. Сандор снял его с палки, разорвал пополам и бросил одну половину Арье на колени.

— С моим духом все в порядке, — сказал он, отламывая ногу, — но рисковать своей шкурой ради тебя и твоего братца я не намерен. У меня у самого брат есть.

ТИРИОН

Тирион, — молвил устало сир Киван Ланнистер, — если ты действительно невиновен в смерти Джоффри, тебе нетрудно будет доказать это на суде. Тирион отвернулся от окна.

— Кто будет судить меня?

— Правосудие — привилегия трона. Король умер, но твой отец остается десницей. Поскольку обвиняемый — его родной сын, а жертва — его внук, он попросил лорда Тирелла и принца Оберина быть судьями вместе с ним.

Тириона это не слишком ободрило. Мейс Тирелл был тестем Джоффри, хотя и недолго, а Змей — он змей и есть.

— Разрешат ли мне испытание поединком?

— Я бы тебе этого не советовал.

— Почему? — Это спасло его в Долине — отчего бы не спасти здесь? — Ответь, дядя. Разрешат ли мне испытание поединком и бойца, чтобы доказать мою невиновность?

— Разумеется, если ты того пожелаешь. Но тебе следует знать, что Серсея в подобном случае намерена выставить своим бойцом сира Григора Клигана.

Эта сука предугадывает все его ходы заранее. Жаль, что она не выбрала кого-нибудь из Кеттлблэков. С любым и трех этих братьев Бронн разделался бы запросто, но Скачущая Гора — дело иное.

— Мне надо с этим переспать. — И поговорить с Бронном. Тириону даже думать не хотелось, во что это ему обойдется. Бронн имеет преувеличенное понятие о ценности своей шкуры. — У Серсеи есть свидетели против меня?

— С каждым днем все больше.

— Тогда я должен найти своих свидетелей.

— Скажи, кого ты хочешь вызвать, и люди сира Аддама приведут их в суд.

— Лучше я сам отыщу их.

— Тебя обвиняют в убийстве короля, твоего племянника. И ты полагаешь, что тебе позволят разгуливать повсюду и делать, что тебе вздумается? У тебя здесь есть чернила, перья и пергамент. Составь список свидетелей, которые тебе требуются, и я сделаю все от меня зависящее, чтобы доставить их на суд — даю тебе слово Ланнистера.

Тирион не стал унижать себя новыми просьбами.

— А оруженосец мой может входить и выходить беспрепятственно? Юный Подрик Пейн?

— Конечно, если ты этого хочешь. Я пришлю его к тебе.