Том 6. Третий лишний

Формулы он взял в «Справочнике капитана дальнего плавания», но не знал того, есть ли еще другие, более точные формулы. И тут всплыл давешний сон. Их следовало искать у военных! Военные штурмана относятся к прокладке с повышенной точностью. Они учитывают циркуляцию практически при любых условиях плавания. Им надо знать свои координаты не только в целях безопасности мореплавания, но и для специальных целей, связанных с боевой деятельностью. Их дотошность часто вызывает у торговых моряков нечто вроде снисходительной усмешки. Если бы в пролив Актив-Пасс заходил военный корабль, равный по длине и мощности двигателя «Сергею Есенину», на путевой карте его штурмана была бы предварительная прокладка с нанесенными дугами циркуляций для определенной скорости движения и при определенном угле отклонения руля. Военный штурман заранее знал бы не на глаз, и не из опыта, и не по интуиции, как корабль будет вписываться в вираж. Учитывая современные скорости торговых судов и их размеры, при движении в узкостях и при крутых поворотах торговым морякам следует не забывать о циркуляции…

Капитан трижды проверил расчеты. И трижды точка столкновения его судна с паромом оказывалась на берегу острова Мэйн! Так как курсы он снимал с курсограммы и время лежания на каждом курсе он также брал с курсограммы, выходило, что курсограмма врала. Нe брели же они друг другу навстречу по суше!

В середине ночи капитан поднялся в штурманскую рубку за таблицами приливов.

В рубке на его капитанском диване спал пышноусый стражник-канадец явно украинского происхождения, оставленный шерифом для наблюдения за опечатанным штурвалом. Это был пожилой то ли безработный, то ли пенсионер. Старику подфартило — за день сна в рубке «Есенина» он получал и доллары, и бесплатную судовую кормежку. Вот уж кто приветствовал бы даже бессрочный арест советского судна.

Старик проснулся, когда капитан зажег свет в рубке, и на английском спросил сколько времени, но потом поднапрягся и перешел на родную мову:

— Якусь каргу, милий, привезли?

— Чего? — спросил капитан, он не сразу понял, что старик называет груз английским словом «карго», склоняя его по-российски. — Спите, — сказал капитан, когда уразумел вопрос охранника.

— Вам, мастер, пирво дило — нанять хорошего лоера! — сказал старик, закуривая болгаро-советскую сигарету «Опал» — очевидно, выклянчил у матросов. Старикан знал, что любое судебное дело следует начинать с хорошего адвоката.

— Наняли, наняли, — успокоил охранника капитан и вдруг сказал, кивая в окно: — Закрой виндову, а то чилдренята повыскакивают!

Такую отчаянную фразу он слышал в каком-то порту от англизированной хохлушки.

Старик засмеялся.

Капитан нашел таблицы приливов, погасил свет и вышел.

К утру он проложил курсы подхода к Актив-Пассу при той скорости, которая должна была быть согласно теоретическим расчетам и фактически. Результаты заложил в график и свел в таблицу. С полной наглядностью выявилась работа сильного попутного течения. Нарастание течения не было пропорционально времени, оно росло скачком и в момент столкновения достигло четырех узлов.

Значит, лоцман Краббе напутал или наврал со своим «слэком»! Значит, течение прибавляло им скорость от двух до трех узлов; значит, и к нему, капитану, возможна претензия: «Почему вы положились на голословное утверждение лоцмана об отсутствии течения в полдень при смене вод в проливе Актив-Пасс и не приказали штурманам заглянуть в таблицы приливов?» Конечно, такой вопрос чистая демагогия — невозможно рассчитать течения в каждой местной дырке, где это течение зависит от настроения чайки, сидящей на воде. Лоцман на то и лоцман, чтобы знать местные условия плавания. И все равно капитана можно упрекнуть. И его упрекнут, как пить дать упрекнут!

Что же думал Краббе, черт бы его побрал? Ничего Краббе не думал — он просто торопился домой к вкусному воскресному обеду…

Ну хорошо, а если бы ты, капитан, знал о течении? Ты пошел бы в пролив не на среднем, а на малом? Как бы ты пошел, если положить руку на сердце? Ты все равно пошел бы на среднем, иначе при таком сильном попутном течении судно поставило бы на крутом повороте поперек пролива, и форштевень «Есенина» смотрел бы прямо в берег, и им пришлось бы преодолевать пролив бортом вперед. Такое возможно? Нет, потому что они не крабы. Значит, ошибка или ложь Краббе уже не имеет непосредственного отношения к столкновению.