Советские танковые асы

Немецкая колонна вскоре выползла на дорогу. Подсчитал Дмитрий Федорович — в колонне 18 танков. Под Лысцевом было 18, и теперь столько же. Правда, соотношение сил изменилось, но опять не в пользу Лавриненко. Тогда был один танк к трем, а теперь гвардейскому экипажу выпало в одиночку сражаться с 18 вражескими машинами. Не теряя самообладания, Лавриненко открыл огонь по бортам головных немецких танков, перенес огонь по замыкающим, а затем, не давая противнику опомниться, дал несколько пушечных выстрелов по центру колонны. Три средние и три легкие вражеские машины подбил гвардейский экипаж, а сам незаметно, опять же овражками, перелесками ускользнул от преследования. Экипажу Лавриненко удалось застопорить дальнейшее продвижение немецких танков и помочь нашим частям планомерно отойти на новые позиции, избавив их от окружения.

18 ноября Лавриненко прибыл на своем танке в деревню Гусенево, куда к этому времени перебрался штаб генерала Панфилова. Там Лавриненко встретился с Маликовым. Экипаж БТ-7 накануне тоже действовал с полной боевой нагрузкой. Всю ночь он прикрывал отход артиллерийских подразделений на новые позиции.

Утром 18 ноября два десятка танков и цепи мотопехоты стали окружать деревню Гусенево. Немцы обстреливали ее из минометов, но огонь был неприцельным, и на него не обращали внимания. Возле штабной землянки осколком мины был смертельно ранен генерал И.В. Панфилов.

В тот момент Дмитрий Лавриненко находился как раз неподалеку от КП Панфилова. Он видел, как штабные командиры, обнажив головы, несли на шинели тело генерала, слышал, как выскочивший из-за избы пожилой красноармеец из охраны штаба закричал, схватившись за голову: «Генерала убили!»

И в этот момент на шоссе у села появилось восемь немецких танков.

— В танк! Быстро! — крикнул Лавриненко механику-водителю Бедному.

То, что произошло дальше, могло случиться только в момент наивысшего эмоционального накала. Танкисты были настолько потрясены гибелью Панфилова, что действовали, вероятно, в этот момент не по тактическому расчету, а скорее повинуясь инстинкту мщения. Как одержимые помчались они навстречу немецким машинам. Танкисты противника на какое-то мгновение растерялись. Им показалось, что советский танк идет на таран. Но вдруг машина остановилась в нескольких десятках метров от колонны противника как вкопанная. Семь выстрелов в упор — семь чадных факелов. Лавриненко опомнился, когда заело спусковой механизм пушки и он никак не мог сделать выстрел по удиравшей восьмой машине.

В триплекс было видно, как выскакивают из горящих машин фашисты, катаются на снегу, гася пламя на комбинезонах, и удирают к лесу. Открыв рывком люк, Лавриненко выскочил из танка и погнался за гитлеровцами, стреляя на ходу из пистолета.

Крик радиста Шарова «Танки!» заставил Лавриненко вернуться. Едва успел захлопнуться люк, как рядом разорвалось несколько снарядов. По броне дробно застучали осколки. Десять вражеских машин двигались по снежной целине от леса. Водитель взялся за рычаги, но тут в танке раздался взрыв. В боковой броне зияла рваная дыра. Когда дым рассеялся, Лавриненко увидел, что по виску Бедного течет кровь. Водитель был мертв. Другой осколок попал радисту Шарову в живот. Его с трудом вытащили через верхний люк. Но Шаров тут же скончался. Бедного вынести не удалось: в пылающей машине начали рваться снаряды. Лавриненко тяжело переживал гибель боевых друзей, с которыми прошел через столько испытаний на мценских рубежах, на заснеженном Волоколамском шоссе.

5 декабря 1941 года гвардии старший лейтенант Лавриненко был представлен к званию Героя Советского Союза. В наградном листе отмечалось: «выполняя боевые задания командования с 4 октября и по настоящее время, беспрерывно находился в бою. За период боев под Орлом и на Волоколамском направлении экипаж Лавриненко уничтожил 37 тяжелых, средних и легких танков противника».

7 декабря 1941 года началось наступление советских войск на истринском направлении. Танковые бригады 16-й армии (145-я, 1-я гвардейская, 146-я и 17-я), наступая в тесном взаимодействии с пехотой, взломали оборону противника и, преодолевая его упорное сопротивление, продвигались вперед. Наиболее ожесточенные бои в первые сутки развернулись за крюковский узел сопротивления, где оборонялись 5-я танковая и 35-я пехотная дивизии Вермахта. Все попытки противника любой ценой удержать за собой Крюково оказались безуспешными. Части 8-й гвардейской стрелковой дивизии им. И.В. Панфилова и 1-й гвардейской танковой бригады ночью нанесли по врагу сильный удар, и вскоре этот важный узел дорог и крупный населенный пункт был освобожден.