Советские танковые асы

Командир танкового взвода ИС-2 гвардии старший лейтенант В.Гальперн, воевавший в составе 30-го гвардейского тяжелого танкового полка (2-й гвардейский мехкорпус 46-й армии 3-го Украинского фронта), в одном из боев в декабре 1944 хода подбил шесть танков, десять орудий, уничтожил десятки солдат и офицеров противника. 25 декабря 1944 года в бою за город Будапешт гвардии старший лейтенант Владимир Иванович Гальперн погиб. 24 марта 1945 года ему было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

Для 1944 года стало характерным повсеместное и активное использование командованием Красной Армии крупных танковых и механизированных соединений. В ряде операций на наиболее ответственных направлениях вводилось в сражение одновременно до 1000–1200 танков. Вопрос качественного превосходства техники в этих условиях отошел на второй план. Советские танковые войска начали переигрывать Панцерваффе на тактическом и стратегическом уровне, и противник сразу оценил это.

«В 1944 году крупные русские танковые и механизированные соединения приобрели высокую подвижность и мощь и стали весьма грозным оружием в руках смелых и способных командиров. Даже младшие офицеры изменились и проявляли теперь большое умение, решительность и инициативу. Разгром нашей группы армий „Центр“ и стремительное наступление танков маршала Ротмистрова от Днепра к Висле ознаменовали новый этап в истории Красной Армии» (Фон Меллентин, «Танковые сражения 1939–1945 гг.»).

1945

В январе 1945 года Красная Армия перешла в наступление практически на всем протяжении советско-германского фронта от Балтики до Карпат.

Бывший командир батальона 117-й танковой бригады 1-го танкового корпуса 39-й армии 3-го Белорусского фронта А.В. Казарьян вспоминал об этих днях:

«Ранним утром 18 января наш танковый батальон с ротой самоходных артиллерийских установок СУ-85, ротой автоматчиков, артиллерийским дивизионом и саперным взводом скрытно продвинулся за первую линию вражеской обороны, сокрушенную наконец-то войсками 39-й армии. Укрылись в редком ельнике. Земля вокруг была изрыта тысячами воронок. Не осталось ни одного целого дота — только груды бетонных глыб да покореженные бронеколпаки напоминали о том, что здесь возводилось годами и, как, видимо, мыслили гитлеровские фортификаторы, — навсегда. Ходы сообщения и блиндажи, имевшие трех- и пятинакатные перекрытия, превратились в месиво из бревен, камней и сажи.

Скорее бы уж прозвучал сигнал к атаке! Чтобы унять волнение, я высунулся из башни, подставил лицо обжигавшему холодом ветру, расстегнул воротник комбинезона.

— Вперед!

Взревели десятки танковых двигателей. На предельных скоростях передовой отряд рванулся по направлению к населенному пункту Раутенберг и к городу Жиллен.

С первой вражеской засадой мы встретились довольно скоро: сбоку, из-за густого кустарника, ударила противотанковая батарея. Не миновать бы беды, не предусмотри мы такого варианта, не растерялся старшии сержант Николай Кулаков, сделал все, как учили: стремительно развернув свой танк, ворвался на артиллерийскую позицию, огнем и гусеницами уничтожил пять орудий, разбил более десятка грузовых автомашин.

Тут же одна за другой блеснули две вспышки из-под большого почерневшего стога сена. Сержант Александр Галеев развернул орудие и ударил прямой наводкой. Солома разлетелась в стороны, а на месте стога оказалась перевернутая противотанковая пушка.

А вот еще сюрприз: справа, из недалекого оврага, выползли два немецких танка. Один из них „Пантера“ — машина с прочной лобовой броней.

„Тридцатьчетверка“ Александра Галеева застыла на месте. Выдержки, как я понимаю, это потребовало огромной, хотя остановка длилась лишь считаные секунды!

Прицел Галеева оказался точным. Передний танк Т-IV, потеряв гусеницу, сразу застыл на месте. „Пантера“ же, продолжая двигаться вперед, открыла ответный огонь. Теперь все зависело от слаженности в работе экипажа, от того, чьи нервы окажутся крепче. Победителем вышел сержант Галеев. Выстрел — и „Пантера“ окуталась дымом».

Об ожесточенности боев на завершающем этапе войны рассказывает и бывший командир 53-й гвардейской танковой бригады B.C. Архипов:

«Сильное сопротивление бригада встретила только к концу дня 19 января, когда, освободив город Верушув, вышла к реке Просно, к старой польско-германской границе. Мост через реку был заминирован, с той стороны, с окраины немецкого города Вильгельмсбрюкке, вели огонь минометы, легкая и тяжелая артиллерия. Не знаю, почему противник не взорвал мост — возможно, ждал свои отходившие части. Во всяком случае, факт был налицо, и мы его использовали. Тройка отважных автоматчиков — сержант В.П. Черкасенко, рядовые А.И. Моторный и И.Т. Осадчий по открытому месту, под огнем, подползли к мосту и предотвратили взрыв. Не ожидая подхода главных сил танкового батальона, лейтенант В.И. Новиков с тремя своими танками ворвался в Вильгельмсбрюкке. Бой был тяжелый. Два танка фашисты подбили, лейтенант Новиков получил тяжелое ранение и не мог уже управлять боем. Да и экипаж третьей машины вышел из строя, кроме стрелка-радиста Амирана Иосифовича Данелия, совсем еще молодого парня, но бывалого танкиста, который один заменил весь экипаж. Бросаясь то к рычагам управления и маневрируя танком, то ведя огонь из пушки и пулеметов, он закрыл контратакующему противнику путь к мосту. Заметил противотанковые пушки, проломил машиной забор и неожиданно для фашистов оказался на их огневой позиции. Раздавил орудия, но и танк получил прямое попадание и вспыхнул. Амиран снял башенный пулемет, выскочил наружу. Отбив первую атаку гитлеровцев, оглянулся. Танк горел, вот-вот взорвутся боеприпасы. Кинулся к машине, землей и брезентом стал сбивать пламя. Сбил наконец и опять повел танк, уничтожая огнем противника, пока не получил сразу несколько ранений. На какой-то момент, выбравшись из горящей машины, он упал и потерял сознание. Придя в себя от боли — на нем горел комбинезон и ватник, — он погасил огонь, сбил пламя и с машины и вывел ее из боя.