Русские на Мариенплац

Пушка прошила автобус насквозь и вышла своим стволом с другой стороны, точно над эсэсовский бортовой эмблемой…

– Кайне бевегунг!!! Всем в автобусе лечь на пол!!! – прогремел танк голосом Петера Китцингера.

Но пригвожденный черный автобус сдаваться не хотел! Колеса его безуспешно рыли землю на одном месте, двери были открыты, и из него уже успели выскочить трое бритоголовых и броситься в спасительную темноту…

– Я же сказал – всем лечь!!! – снова рявкнул танк и…

И черное небо, испещренное золотыми искрами пожара, раскололось от громового орудийного выстрела холостого заряда!

Вот тут легли все – и нацисты, и полиция, и югославы, и даже Уве Зергельхубер со своим колом в руках…

ЧАСТЬ ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ,

рассказанная Эдиком, – о том, как сугубо военные и совершенно секретные документы могут получить абсолютно иное стратегическое направление…

А наутро началось такое, что нам всем небо с овчинку показалось!

Бедных наших стариков – Наташу и Петера, мюнхенский отдел по борьбе с терроризмом и организованной преступностью, или как он у них называется, совершенно заколебал!

Приехали к нам в «Китцингер-хоф» три хмыря в штатском, двое моего возраста, один постарше, и как взяли Петера и Наташу в перекрестный допрос – откуда у них русский танк?! Где купили? Когда купили? У кого купили? На каком фломаркте? Как его использовали до случая с «вонхаймом»? Кто в вашем доме живет, кроме вас? Кто такие? Почему? Ну, и так далее…

Причем, все так вежливо, любезно, со своими профессиональными подходами – дескать, вы, конечно, очень помогли полиции! Не будь вас с вашим танком, все могло кончиться гораздо хуже. И правительство Баварии уже знает обо всем этом, и даже, насколько нам известно, уже готовится к официальным благодарственным торжествам, где вас будут чествовать, как одних из самых героических граждан Баварии… И все-таки, откуда у вас русский танк?

Но наши ребята – Наташа и Петер, тоже, как говорит Нартай, – не пальцем деланные. Уперлись рогом в свою версию, которую мы когда-то вместе сочинили, и хрен их с этого места сдвинешь!

Наташу Петер вообще сразу из этого дела исключил. Он нам потом по-тихому объяснил – почему. Потому, что Наташа, несмотря на то, что была рождена украинкой, сегодня – типичная религиозная баварская немка, уже пятьдесят лет воспитанная в честности и уважении к порядку и ко всяким законам, и она может расколоться в любую минуту. Или ляпнуть что-нибудь такое, от чего потом не открестишься.

А он, Петер, понимает, что все порядки и законы устанавливают и пишут обыкновенные люди. И иногда они очень даже могут ошибаться. Поэтому не меньше половины этих законов – дурацкие! Которые только мешают людям нормально жить. А то откуда бы появился тот самый знаменитый немецкий бюрократизм, от которого люди чуть ли не во всем мире стонут?

Вот Петер и заявил этим хмырям, что Наташа ничего не знает и к русскому танку никакого отношения не имеет. Он один, без всякой Наташи, недавно ездил в Эрфурт хоронить старого товарища, с которым был когда-то вместе в русском плену (а он, действительно, был недавно в Эрфурте на похоронах) и на обратном пути, уже когда возвращался домой, прямо на дороге у какого-то русского танкиста за две тысячи марок купил этот танк.

Но купил его не в качестве боевого оружия, а как обыкновенный трактор. Для работы в поле. Потому что нормальный новый трактор стоит не меньше двадцати тысяч марок, а старому трактору Петера, который у него уже восемнадцать лет, пришел полный пиздец.

Это слово Петер сказал по-русски, и тогда старший из отдела по борьбе с терроризмом вдруг неожиданно рассмеялся! Оказалось, он по-русски чешет, как дай нам Бог говорить по-немецки…

На вопрос, как звали русского танкиста, Петер ответил, что был пьян и имени его не запомнил. Помнит только, что они с ним выпили еще немножко, и русский ушел к себе в Советскую Россию. А Петер целый день отсыпался в танке, а потом ночью, чтобы никого не пугать, пригнал танк в «Китцингер-хоф». На то он, слава Богу, и танкист! Вот документы, пожалуйста!..

А то, что там в пушке оказался холостой заряд, он об этом даже и не знал. Он со дня на день собирался снять с танка вооружение и выкинуть его к чертям собачьим, но все как-то руки не доходили. Свиньи, олени, куры – хозяйство большое, работы уйма…

Я-то думаю, что эти ребята не поверили ни одному слову Петера. Но деваться им было некуда, других доказательств у них в этот момент не было, а танк, по словам Петера, был его частной собственностью. А здесь к частной собственности относятся с уважением. Не то, что у нас… Вот им и оставалось только попросить Петера показать им танк изнутри.