Извлечение троих

Вот бы Эдди вонзил свой нож в глотку Гнусного Мужика! Почище было бы, чем свинью завалить! Куда как почище!

Он не вонзил, но она видела тело Гнусного Мужика. Оно дышало, но это было именно тело, труп: бесполезная вещь наподобие старого ненужного мешка, в который какой-нибудь недоумок напихал сорняков.

Возможно, что ум у Детты был не лучше — в смысле, такой же гадостный — крысиной задницы, но по быстроте и остроте мышления она явно превосходила Эдди. Гнусный Мужик там, похоже, уже изошел дерьмом. Совсем выдохся, птенчик. И он ведь знает, что я где-то здесь, и только и думает, как бы смыться, пока я не спустилась и не надрала ему задницу. Но дружок его еще полон сил и еще не натешился. Так и рвется подняться сюда за мной и продолжить свои измывательства, и ему наплевать, чего там ему скажет Гнусный Мужик. Ясное дело. Небось, сейчас думает: Эта безногая черномазая сука не чета мне, такому большому и ловкому парню с неутомимым хуем. Не хрена мне за ней бегать. Куда она денется, эта дыра? Влеплю ей разок-другой, а потом буду ставить ее, как захочу! Вот он чего думает, ну и ладненько, беложопый. Думаешь, что легко тебе будет взять Детту Уокер? Ну давай. Хочешь меня отодрать? Давай. Узнаешь тогда, какая я черномазая сука! Ужо узнаешь…

Но ход ее мыслей, подобный крысиным гонкам, был неожиданно прерван отчетливым звуком, который донесся даже сквозь шум волн и свист ветра: тяжелым грохотом выстрела.

15

— Я думаю, что ты только делаешь вид, будто не понимаешь, — сказал Эдди, — а на самом-то деле ты все понимаешь! Ты хочешь, чтобы я подошел к тебе ближе, и ты меня сможешь схватить. — Он кивнул в сторону двери, не отрывая взгляда от лица Роланда. И не догадываясь о том, что где-то поблизости есть еще один человек, который думает точно так же, он добавил: — Я знаю, конечно, что ты болен, но ведь ты вполне можешь и притворяться, что тебе хуже, чем есть на самом деле. Ты вполне мог, как у нас говорят, притаиться в высокой траве.

— Мог бы, — проговорил стрелок без тени улыбки и, помолчав, добавил: — Но я вовсе не притворяюсь.

Хотя, если честно, он притворялся… чуть-чуть.

— Еще пару шагов тебе ничем не повредят, верно? А мне зато не придется кричать. — Последний слог утонул в жутком кашле, что лишний раз подтверждало его правоту. — Я хочу, чтобы ты как следует подумал о том, что ты делаешь… что собираешься сделать. Если мне не удастся уговорить тебя пойти со мной, может быть, я смогу убедить тебя в том, что тебе нужно снова держаться настороже… я хочу тебя предостеречь опять…

— Ради твоей драгоценной Башни, — фыркнул Эдди, но тут, поскользнувшись, съехал вниз по склону на добрую половину уже проделанного пути, поднимая ногами облачка темно-бордовой пыли.

— Ради моей драгоценной Башни и твоего же здоровья, — сказал стрелок, — не говоря уже о твоей драгоценной жизни.

Он вынул из кобуры оставшийся револьвер и посмотрел на него со смешанным выражением печали и недоумения.

— Если ты думаешь, что этим ты меня напугаешь…

— Ничего я не думаю. Ты же знаешь, Эдди, что я не смогу тебя застрелить. Но я думаю, что тебе нужен наглядный урок, чтобы ты понял, что все изменилось. И как сильно оно изменилось.

Роланд поднял револьвер, нацелив его не на Эдди, а на пустынный простор бушующего океана, и нажал на курок. Эдди напрягся в ожидании грохота выстрела.

Однако выстрела не последовало. Только глухой щелчок.

Роланд еще раз взвел курок. Барабан прокрутился. Он нажал на спусковой крючок, и опять не последовало ничего, кроме глухого щелчка.

— Не расстраивайся, — сказал Эдди. — В моем мире тебя бы приняли на работу в министерство Обороны после первой же осечки. С тем же успехом ты мог бы…

Но громкий выстрел — БА-БАХ! — оборвал его на полуслове так же точно и аккуратно, как Роланд срезал тонкие ветви деревьев, когда только еще учился стрелять. Эдди подпрыгнул на месте. Выстрел моментально утихомирил жужжание насекомых в холмах. И только когда Роланд опустил револьвер на колени, они снова подали робкие голоса.

— Ну и что, черт возьми, ты хотел доказать?

— Я думаю, все зависит от того, что ты услышишь и чего не захочешь слушать, — немного резко проговорил Роланд. — Предполагалось, что ты уяснишь для себя, что не все патроны дают осечку. Из чего следует, что некоторые патроны, может быть, даже все патроны в том револьвере, который ты дал Одетте, могут выстрелить.

— Бред! — воскликнул Эдди, но потом, помолчав, спросил: — Почему?