Извлечение троих

Но это был не кошмар, а хороший сон. Хороший, потому что во сне тонул он сам, а это значит, что он был не Роландом, а Джейком, и поэтому чувствовал несказанное облегчение: лучше уж утонуть, как Джейк, чем жить, как живет он — человек, ради какой-то сухой и холодной грезы предавший ребенка, который ему доверял.

Хорошо. Замечательно. Я тону, — думал он, прислушиваясь к реву моря. — Пусть я утону. — Но то был не голос разверстых глубин, а скрежет волн по горловине прибрежных камней.Моряк— это действительно он? А если так, то почему тогда твердь так близко? И уж если на то пошло, разве он не на твердой земле? Впечатление было такое, как будто…

Ледяная вода окатила его сапоги, поднялась по ногам до самого паха. Он распахнул глаза, но вовсе не охлажденные его яйца, которые съежились вдруг до размеров, как ему показалось, грецких орехов, вырвали стрелка из кошмара, и даже не ужас, которым так и пахнуло справа, но мысль о его револьверах… его револьверах и, что важнее, патронах. Намокшие револьверы еще можно быстренько разобрать, вытереть насухо, смазать как следует, еще раз вытереть, еще раз смазать и снова собрать; сырые патроны, как и мокрые спички, могут сработать, а могут и не сработать.

Ужасом веяло от некоей твари ползучей, которую, вероятно, вынесло на берег волной. Она с трудом волочила по песку мокрое и блестящее тело более четырех футов в длину. На расстоянии четырех ярдов справа. Странное существо пялилось на Роланда своими глазенками на стебельках, потом раскрыло длинный зазубренный, как пила, клюв и принялось издавать какие-то звуки, до жути похожие на человеческую речь: печальные, даже немного отчаянные вопросы на чужом языке.

— Дид-а-чик? Дам-а-чум? Дад-а-чам? Дед-а-чек?

Стрелку доводилось уже лицезреть омаров. Это был не омар, но из всех странных существ, ему известных, пожалуй, только омар имел с этим созданием хотя бы смутное и отдаленное сходство. И, похоже, оно совсем его не боится. Стрелок даже не знал, опасно оно или нет. Его мысли сбивались в смятении, но это уже его не волновало, и в том числе — его временная неспособность вспомнить, где он и как он сюда попал, на самом ли деле догнал человека в черном или ему это только приснилось. Но одно он знал твердо: нужно выбраться из воды, пока не промокли патроны.

Он услышал вдруг дробный и нарастающий рев воды и, отвернувшись от странного существа (оно замерло на месте, подняло клешни, при помощи которых и волочилось по суше, и напоминало теперь боксера в открытой стойке, которая называется, как учил их Корт, Честной Стойкой), поглядел на вспененную полосу прилива.

Оно слышит волну, — подумал стрелок. —Я не знаю, что это за тварь такая, но уши у нее есть.Он попытался встать, но затекшие ноги сразу же подогнулись под ним.

Я все еще сплю, — подумал он, но даже в таком неадекватном несколько состоянии мысль эта была слишком уж соблазнительной для того, чтобы еще и оказаться правдой. Он еще раз попытался встать, и ему почти это удалось, но потом ноги опять подкосились. Волна надвигалась. На третью попытку времени не оставалось. Придется ему взять пример с этой твари справа и передвигаться таким же макаром: отталкиваясь руками, он переполз по гальке подальше от волны.

Ему не удалось полностью избежать ее, но все же цели своей он достиг. Волне достались только его сапоги. Вода добралась почти до колен, а потом отступила.Быть может, и первая тоже была не такой большой, как я думал. Быть может…

В небе висел полукруг луны, затянутый туманною дымкой, но все-таки было достаточно света, чтобы стрелок разглядел, что кобуры его подозрительно потемнели. Револьверы уж точно намокли. Пока еще невозможно определить, насколько плохи дела с оружием и не намокли ли и патроны тоже, которые в барабанах и в патронташе. Сначала нужно убраться подальше от волн прилива, а потом уже можно и проверять. Сначала нужно…

— Дод-а-чок?

На этот раз звук был гораздо ближе. Озабоченный только тем, как бы не намочить патроны, стрелок совершенно забыл о создании, которое вынес прилив. Оглядевшись по сторонам, он увидел, что оно теперь всего-то в четырех футах. Вонзая клешни в песок, вперемешку с камешками и ракушками, оно подползало все ближе. Мясистое с зазубринами тело приподнялось, на мгновение напомнив стрелку скорпиона, однако Роланд не разглядел на хвосте жала.

Еще один скрежещущий рев прибоя, на этот раз — громче. Существо снова застыло на месте и подняло клещи в своей вариации Честной Стойки.