В огне желания

Бог знает, каким чудом, но ему удалось вцепиться в кожаные постромки уже на противоположной стороне оврага.

– Хоа, мулы, хоа! Тише, тише… успокоились.

Суровый тон его окриков заставил животных опомниться, и, наконец, они остановились. Их бока тяжело вздымались.

Присцилла, еще не оправившись от страха, сидела на коленях у Брендона и дрожала всем телом. Его горячее дыхание обжигало ее затылок и заставляло трепетать выбившиеся завитки волос возле уха.

Когда же она осознала, что Брендон держит ее в объятиях, сердце девушки отчаянно забилось.

– Как дела? – мягко спросил Брендон. Она увидела над собой его лицо.

– Все в порядке…

Присцилла хотела добавить, что не виновата, как-то объяснить случившееся, но не могла издать больше ни звука. Губы пересохли, и она медленно облизнула их.

– Присцилла… – услышала она.

Кажется, ей следовало заявить, что такая фамильярность недопустима, но девушка лишь молча смотрела в сияющие голубизной глаза на загорелом лице. Впервые она заметила лучики морщинок в углах его глаз и на лбу, однако, по ее мнению, это делало Брендона еще более привлекательным.

– Я знаю, что не должен так поступать, но хотя бы один раз… только один.

Она не успела даже подумать, что это значит, когда кончики пальцев приподняли ее подбородок и губы прижались к губам, приоткрывая их. Его язык, горячий и шелковистый, проник в ее рот, и у потрясенной Присциллы перехватило дыхание. Незнакомый вкус поцелуя показался ей упоительным. Ладонь Брендона скользнула на ее затылок, не давая шевельнуться, но девушка и сама не отстранилась бы ни за какие блага мира.

Поцелуй длился недолго, но показался ей бесконечным – первый настоящий поцелуй в ее жизни. Смутная мысль о том, какой опыт по этой части за спиной у Брендона, пришла и растаяла. Присцилла не хотела думать об этом, мечтая лишь о том, чтобы он не разжимал объятий.

И вдруг все кончилось так же внезапно, как и началось. Разгоряченная, смущенная, потрясенная, девушка тщетно искала слова и наконец, не найдя ничего лучшего, влепила Брендону пощечину. Это ошеломило ее даже больше, чем его.

– Как вы осмелились на подобную вольность?! – вскричала она, чувствуя нелепое противоречие между своими словами и действиями. – Я… я дала слово другому! Я скоро стану его женой, и вы прекрасно это знаете!

– Приношу почтительнейшие извинения, мисс Уиллз. – Брендон потер щеку и ухмыльнулся самым возмутительным образом. – Однако никто на моем месте не устоял бы перед искушением, держа на коленях столь очаровательную мисс.

Ужаснувшаяся Присцилла вскрикнула. Боже, она и впрямь сидит у него на коленях, и что-то твердое упирается в нее снизу!

– Господи Иисусе! – Залившись краской, девушка поспешно сползла на сиденье.

– Не произносите всуе имя Господне, – тут же услышала она.

Глядя вдаль, Присцилла со стыдом вспоминала, как ночью прижималась к Брендону и к чему это привело. Должно быть, она порочна от природы.

– Я не хотела задерживаться у вас на коленях… то есть я вообще не предполагала там оказаться… надеюсь, вы не думаете, что…

– Я ничего такого не думаю, мисс Уиллз, – церемонно заметил Брендон. – С первой же нашей встречи я ни секунды не сомневался в вашей добродетели. – Он собрал поводья и закрепил их. – Ваш здравый смысл я подвергал сомнению, но вашу добродетель – никогда. А теперь пойду собирать наше добро. Оставайтесь здесь и, что бы ни случилось, не касайтесь вожжей.

Глава 5

– Я почти справилась, – вызывающе заявила Присцилла. – В следующий раз все пройдет безупречно.

– Почти справились! Смешно слушать. Да вы бы шею себе свернули, вывалившись из фургона, если бы не я.

Брендон, не поднимая глаз, сидел на корточках и обкладывал камнями поленья, заготовленные для костра. После того, что случилось в овраге, никто из них не произнес ни слова до самой остановки на ночлег. Брендон спокойно уложил и получше закрепил вещи, потом забрался на передок и хлестнул мулов вожжами.

– Не знаю, что это на меня нашло, когда я позволил вам править, – хмуро заметил он, доставая из кармана спичечный коробок. – Вот свалились бы, а я отвечай.

– Знаете, мистер Траск, человек рискует уже тем, что живет, – возразила Присцилла. – По-вашему, мне интересно сиднем сидеть в фургоне? Нет уж, я намерена научиться править еще до того, как мы доберемся до «Тройного Р»!

– Жаль вас разочаровывать, но придется вам поискать другого учителя. Эгана, например.