Витязь в овечьей шкуре

— Так мы идем домой или нет? — спросил Покровский.

— Андрей! — крикнул сосед слева и лег животом на подоконник. — Что это за девчонка? Познакомь!

— Моя помощница, Наталья Смирнова. Знакомьтесь, это — Саша Пловцов.

— Чертовски приятно, — крикнул Пловцов и в ответ на его слова из-за каждого второго забора залаяли собаки.

— Кстати! — вскинулась Наташа, забыв, что они непримиримые враги. — А как же Азор? Без Азора я спать боюсь.

— А, черт! Вылетело из головы. Придется свернуть к пруду — глупый пес постоянно там болтается. Смотрите, впереди дорога сворачивает.

— Там, куда она сворачивает, темно, — заметила Наташа. — Я туда не хочу идти.

— Если что, я защищу вас грудью, — насмешливо сказал Покровский. — Пойдемте, пойдемте.

Вот не найдем Азора, придется мне делить с вами постель.

— С какой это стати?

— А вы хотите, чтобы я охранял вас, лежа на коврике?

Сопя, Наташа последовала за ним к развилке и пошла сзади, едва не наступая ему на пятки. Покровский ничего не боялся — шел вперед широким шагом и время от времени издавал короткий призывный свист. Азор не появлялся. Так они шли три минуты или четыре, и вдруг…

— Господи, что это? — спросил Покровский и неожиданно остановился.

Сделал он это так резко, что Наташа налетела на него сзади. Он схватил ее за руку, притянул к себе поближе и сильно сжал ее кисть.

— Смотрите, машина. И в ней кто-то сидит.

Наташа вздрогнула и уставилась в темноту.

Впереди действительно что-то такое прорисовывалось.

— Нет, — неожиданно попросил Покровский охрипшим голосом. — Только не это. Пожалуйста!

На голове у Наташи зашевелились волосы.

В его голосе была такая мольба и жалоба, что она поняла — случилось ужасное.

— Что такое? — возглас ее взлетел вверх и застрял в плюшевой темноте.

— Автомобиль, — ответил Покровский. — Передняя дверца открыта. Эй! — окликнул он, понимая уже, что ему не ответят. — Вы слышите?

— Андрей Алексеевич! — Наташа дернула его на себя и, когда он развернулся, выдохнула ему прямо в губы:

— Там чьи-то ноги.

— Стойте тут, — велел Покровский, но Наташа испуганно замотала головой.

— Я пойду с вами!

— Только не впадайте в панику. Вы сможете?

— Д-да, — стуча зубами, ответила она.

Покровский кошачьим шагом приблизился к автомобилю и направил свет фонаря на переднюю дверцу. Она действительно оказалась распахнута, и женские ноги свешивались вниз — белые, безжизненные, в узких лакированных туфлях. Наташа зажала рот обеими руками, но все же не остановилась, а пошла вслед за Покровским. Он обошел открытую дверцу и посветил в салон.

— Это кто-то, кого мы знаем? — тоненьким голоском спросила Наташа.

— Знаем, — эхом откликнулся Покровский.

Лицом вверх в машине лежала Люда — вторая женщина, мечтавшая о том, чтобы выйти за него замуж. Мертвые глаза невидяще уставились в крышу салона.

— О боже мой! — закричал Покровский. — Вы видите?

— Что? — спросила Наташа, чувствуя слабость в ногах, в животе, во всем теле.

— Термос, — уже спокойнее ответил он. — Вон там лежит термос, из него вылился кофе. А здесь, на земле — крышечка. Все, как в первый раз.

— Ее убили?!

— А это что еще такое? Вот здесь, глядите.

Он поводил лучом по асфальту, и Наташа заметила цветную стеклянную крошку, кусочки металла и блестящую дужку.

— Похоже, кто-то раздавил мой брелок от ключей. Ценная была вещь.

— А где ключи?

— В кармане. Когда я отправлялся следить за вами, брелка на связке уже не было. Вы понимаете, что это значит?

— Понимаю, — ответила Наташа, схватив его двумя руками за рубашку. — Кто-то решил от вас избавиться.

Глава 8

— Это просто невероятно, что у тебя оказалось такое крепкое алиби, — говорил Стае, расхаживая по гостиной. — Люда на своей машине проехала по дороге как раз в тот момент, когда вы с Натальей уходили от Бубрика. Потом вы ссорились на виду у всех соседей, а по радио как раз передали время.

Редкая удача.

— Не просто удача, — вмешалась Лина, отстукивая округлыми ногтями тревожный ритм на журнальном столике. — Провидение.

— Если бы ты, дружок, не пошел к Бубрику, — заметил Вадим, наставив на брата указательный палец, — сидел бы ты сейчас со следователями в кабинетике без окон.

— Они и так надо мной неплохо поработали, — ответил Покровский. — Всю душу вытрясли. Из Наташи тоже.