Предмет вожделения № 1

– Она тоже… Исчезла…

– По ее контактам работаете?

– Сил у нас мало, – тоскливо выдохнул Кобылин. – Людей раз-два и обчелся.

– Я сам знаю, – закипая, сказал генерал.

Диким усилием воли смирил привычно подступивший к горлу гнев. Аж зубы от напряжения скрипнули… Но если нет возможности разрядиться – ударить, растоптать, унизить – зачем тогда и начинать гневаться?

Спокойно произнес:

– Ты что, не понимаешь, Кобылин, свое положение?

– Понимаю, – покорно проговорил тот.

– Ты что, не соображаешь, Кобылин: эти двое могут привести нас к объекту?

– Так точно, соображаю.

– Давай действуй, Кобылин. До завтра срок у тебя.

Помнишь ?

– Так точно.

Он положил трубку.

Никакой разрядки.

Это плохо.

И дело не движется.

Это еще хуже.

* * *

Валера улегся спать, как всегда, рано. Посмотрел десятичасовые новости, похрумкал сушек с чаем. Сказал:

– Спокойной ночи, Танюшка, – легонько чмокнул ее в висок и отправился наверх, на боковую.

Синичкин уехал с дачи сразу после обеда. Видимо, инструкции, которые успел ему дать отчим – пока Таня, как кухарка, готовила им пищу! – были ясными и исчерпывающими. Никаких вопросов при ней Павел не задавал. Ни о каких делах они с Валерием Петровичем за едой не говорили.

Уехал Синичкин взбодренный, нацеленный на дело. На неведомое Тане задание.

Распечатанные списки возможных преступников он, естественно, увез с собой.

Татьяна ни о чем отчима не спрашивала. Все равно ведь тот не ответит – нахмурится или высмеет ее.

Она послонялась по особняку, полистала старые «Спид-Инфо», посмотрела одним глазом телевизор.

А вот когда Валерий Петрович отправился почивать, выждала для верности полчаса, а потом подошла к компьютеру, за которым они сегодня работали.

Прислушалась. Сверху, из спальни, не доносилось ни звука. Отчим даже не храпел.

Таня включила комп. Довольно быстро разыскала директорию с Пашкиными списками. Действительно, в общей сложности шестнадцать мегабайт. Для дискеты многовато.

Однако она еще днем заметила в дискодержателе на столике стопку, дисков с надписью «CD-R». Это означало, что они чистые. А компьютер, слава богу, у босса оказался последней модели и был снабжен «резаком» для записи информации на лазерный диск.

Таня вставила чистый CD в записывающее устройство. Вызвала программу Вит.

Через каких-нибудь две минуты все было готово.

Шестнадцать мегов информации, которую Синичкин добыл благодаря своим оперативно-постельным мероприятиям, прекраснейшим образом уложились на CD.

А диск – нырнул в глубины Таниной сумочки.

Она снова прислушалась. На втором этаже, где спит отчим, – тишина. А принтер у босса – лазерный, почти бесшумный. Вполне можно рискнуть.

Она вызвала на экран список первоочередных подозреваемых, нажала на иконку печати. Тридцать секунд – и дело сделано. Фамилии «чинов», состав их семей, адреса, телефоны, места работы и даже хобби…

Распечатку Таня тоже бросила в сумочку. Потом взяла лист бумаги из стопки на одном из журнальных столиков, пошла на кухню. Минуту подумала и написала:

Валерочка!

Ты будешь ругать меня. Ну и пусть.

Все равно у меня есть собственный план. План, как изловить этого гаденыша. И поэтому – спасти тебя.

В моем плане нет ничего опасного – но ты все равно не разрешил бы мне им заниматься, я тебя знаю.

А сидеть без дела на даче – сил нет как скучно.

Поэтому я уезжаю. Пожалуйста, не волнуйся за меня. Я найду себе «укрывище» еще лучше, чем у тебя, и буду в полной безопасности.

Пожалуйста, не ищи меня. Я буду сама тебе звонить – из автомата, по здешнему городскому телефону. О том, что это я, ты узнаешь из нехитрого шифра: звоню – слушаю два гудка, а затем кладу трубку. Потом звоню еще раз, уже по-настоящему.

Постараюсь звякнуть тебе завтра. Доложусь, как у меня дела.

Целую тебя крепко.

Все будет хорошо.

Твоя Т.

Таня подумала было добавить хулиганский постскриптум. «Записку сожги или съешь», – но удержалась.

Она напоследок опорожнила отчимову пепельницу и прижала ею листок сверху.

Огляделась. Взяла сумочку, в которой лежал бесценный диск.

Тихонько открыла дверь особняка.

Было не поздно, и электрички в Москву еще ходили.