Бессмертие оптом и в розницу

Ну, неважно… Шугарды мне и рассказали, что в одном маленьком селе неподалеку от спортивной базы, откуда уходила их группа, живет семья целителей. У них есть древняя тибетская книга, которую им передал какой-то монах. Сама по себе эта книга — тайна за семью печатями, ее мало просто прочесть, нужно уметь ею пользоваться. Понимать ее. Книга эта обладает редким свойством. Мистическим, можно сказать, свойством! Пользоваться ею можно только бескорыстно. Тот, кто завладеет книгой с нечестными намерениями, умрет.

— Хм… — Шамшура откинулся назад, и на лице его появилась недоверчивая улыбка. Заметив ее, Кудрявцев помахал в воздухе фотографией, и улыбка немедленно испарилась.

— Так вот, вышеупомянутые целители лечат больных и омолаживают старых. Причем, подчеркиваю, совершенно бесплатно.

— И вы поверили?

Кудрявцев спрятал снимок обратно в записную книжку и сложил пальцы домиком перед грудью:

— В то время я поверил бы во что угодно. Собрался с силами и, возвратившись в Москву, не стал терять времени. Рванул на ту самую спортивную базу. Конечно, далась эта поездка нелегко, но мне не на что больше было рассчитывать. Я трясся от волнения, боялся, что целители не возьмутся меня лечить, что в книге не будет рецепта лекарства от моей болезни… Каково же было мое разочарование, когда я узнал, что люди, на которых я так надеялся, снялись с места и отправились странствовать, считая, что должны сами приходить в дома к страждущим.

— Вот это разочарование! — Шамшура, пощипывая бороду, внимательно слушал. — Что же случилось потом?

— Оказалось, однако, что целители ушли, но книга осталась. А вместе с нею остался старый дед, Егор Спиридонович Алеев. Единственный, так сказать, хранитель знаний. Он задержался для того, чтобы найти себе преемника и передать ему раритет, а также, что еще важнее, научить им пользоваться. После этого старик собирался податься в Тибет и остаться в одном из монастырей.

— А его бы туда взяли? — усомнился Шамшура.

Ему казалось невероятным, что такие вещи действительно происходят на свете. Тем не менее живой свидетель сидел совсем рядом. Шамшура заметил, что кожа у его знакомого здорового розового цвета, под глазами нет страшных отвисших мешков, какие он видел на фотографии.

— Ну… Те, кто владеет особой силой, всегда узнают и поддерживают друг друга, разве не так? — пожал плечами Кудрявцев. — Так вот, вернемся к прошлому году. Я прибыл на базу, узнал, где находится то село, отправился к старику и спросил, может ли он меня вылечить.

— И что старик? — В голосе Шамшуры проскользнуло нетерпение. Было ясно, что этот человек привык получать интересующую его информацию по первому требованию.

— Старик ответил, что должен подумать. И велел мне ждать. Можете себе представить мое тогдашнее состояние? Спортивная база, деревянные домики, а то и палатки, пища, приготовленная в походных условиях, отсутствие нормальных цивильных удобств. Мне и так-то приходилось несладко… Впрочем, не это выводило меня из себя, а то, что рядом, буквально в километре, находился человек, который мог мне помочь, но отчего-то медлил.

— Вы жалели, что поехали?

— Ни минуты. Воздух там потрясающий, его можно по бутылкам разливать. Природа какая, горы… Да вы наверняка можете себе представить. Кстати, я даже не спросил, может быть, вы и сами бывали в тех местах?

— К сожалению, не довелось. В голову не приходило. Я все больше в Европу…

— Вот мы все так — в Европу, — тотчас подхватил Кудрявцев.

Рядом с ними в шезлонге полулежал молодой мордоворот в бирюзовых шортах. Выражение абсолютного умиротворения на лице никак его не красило: он казался туповатым и, невзирая на это, опасным. Кудрявцев неожиданно подумал: «Если посмотреть на акулу беспристрастно, может показаться, что она улыбается». Тип его беспокоил. И он против воли понизил голос:

— А потом случилось вот что. На базу приехала девушка, которая тоже услышала о чудесной книге. Она потеряла любимого человека и впала в тяжелую депрессию. Клянусь вам, от нее остались одни глаза. И когда старик наконец позвал меня, я попросил его помочь сначала девушке.

— Да что вы! — как-то даже рассердился Шамшура. — У девчонки, вы говорите, была всего лишь депрессия, а вы умирали!

— Но она была так молода, а я уже мог и не выкарабкаться… Хотя мне очень хотелось жить. Кроме того, депрессия — весьма серьезное заболевание, а не просто плохое настроение, которое можно развеять, прогулявшись по соседскому парку. Как бы то ни было, я уступил ей свою очередь. И тогда старик заявил, что может лечить нас одновременно, ему это, мол, ничего не стоит. А очередность создавалась лишь для того, чтобы в душах страждущих за время ожидания наступило необходимое для исцеления умиротворение.