Пир стервятников

— Должен? — с холодом в голосе повторил Мизинец. — Его привели сюда вы, милорды.

— Мы не хотели… — начал Бронзовый Джон.

— Его привели сюда вы. Я был бы в своем праве, позвав людей и взяв под стражу вас всех.

Хантер взвился так, что чуть не выбил штоф у Алейны из рук.

— Вы поручились за нашу безопасность!

— Будьте же благодарны за то, что я в отличие от некоторых человек чести. — Алейна еще никогда не слышала, чтобы Петир говорил так сердито. — Я прочел вашу так называемую Хартию, выслушал ваши требования. Теперь выслушайте меня. Уберите снизу ваши войска, отправляйтесь по домам и оставьте моего сына в покое. «Недостойное правление» — слова верные, не отрицаю, но относятся они к Лизе, а не ко мне. Дайте мне год, и я с помощью лорда Нестора сделаю так, что никто из вас не будет в обиде.

— Это вы так говорите, — сказал Бельмор. — С какой стати мы должны доверять вам?

— И вы еще смеете говорить, что я недостоин доверия? Не я обнажил сталь во время переговоров. Вы пишете о защите лорда Роберта, а сами отказываете ему в пропитании. Этому пора положить конец. Я не воин, но буду биться, если вы не снимете осаду. В Долине, кроме вас, есть и другие лорды, и Королевская Гавань тоже не оставит нас своей помощью. Если хотите войны, скажите об этом прямо, и в Долине прольется кровь.

Алейна видела, что лордами овладевает сомнение.

— Год — не такой уж и долгий срок, — промолвил Редфорт. — Возможно, если выдадите… ручательства…

— Никто из нас не хочет войны, — подтвердила леди Уэйнвуд. — Осень на исходе, надо к зиме готовиться.

— Но к концу года… — пропыхтел Бельмор.

— Если я не наведу порядка в Долине, то сам откажусь от поста лорда-протектора, — пообещал Петир.

— Мне это представляется честным условием, — вставил Нестор Ройс.

— И никаких гонений, — потребовал Темплтон. — Никаких разговоров об измене и мятеже. Вы должны поклясться и в этом.

— Охотно, — ответил Петир. — Я хочу, чтобы меня окружали друзья, а не враги. Я прощаю вас всех и сделаю это письменно, если хотите. Даже и Лина Корбрея. Его брат — хороший человек, и незачем срамить благородный дом.

— Быть может, нам посовещаться, милорды? — спросила леди Уэйнвуд своих единомышленников.

— Нет нужды — и так ясно, что победил он. — Серые глаза Бронзового Джона с ног до головы смерили Петира Бейлиша. — Мне это не по душе, но свой год он, похоже, выиграл. Используйте его с толком, милорд, и не думайте, что вы тут всех одурачили. — И он распахнул дверь так, что чуть не своротил петли.

После этого состоялось нечто вроде пира, хотя Петиру пришлось извиниться за скромное угощение. Привели Роберта в кремово-голубом дублете, и он вел себя очень мило, как настоящий маленький лорд. Бронзовый Джон этого не видел — он покинул Гнездо, а Лин Корбрей отбыл и того раньше. Все остальные заночевали в замке.

Он их просто околдовал, думала Алейна, укладываясь в постель и слушая, как воет ветер за окнами. Непонятно откуда взявшееся подозрение не давало ей спать — так недогрызенная кость не дает покоя собаке. Поворочавшись некоторое время, она встала, оделась и вышла, оставив в комнате спящую Гретчель.

Петир еще не лег и что-то писал.

— Алейна, милая, что привело тебя сюда в такой час?

— Мне нужно знать — что случится за этот год?

Он отложил перо.

— Редфорт и Уэйнвуд — старые люди. Кто-то из них может умереть, а глядишь, и оба преставятся. Гилвуда Хантера прикончат его же братья — скорее всего молодой Харлан, который уже помог умереть лорду Зону. Лиха беда начало, я это всегда говорил. Бельмор — продажная душа, его можно купить. Темплтона я сделаю своим другом. С Бронзовым Джоном, боюсь, дружбы не получится, но пока он один, он не так уж и страшен.

— А сир Лин Корбрей?

— Сир Лин останется моим заклятым врагом. — Огоньки свечей отражались в глазах Петира. — Он будет высказывать свою ненависть и презрение всем и каждому, будет предлагать свой меч всем заговорщикам, желающим свергнуть меня.

В этот миг ее подозрение обратилось в уверенность.

— Чем же вы вознаградите его за эту услугу?

— Золотом, мальчиками и обещаниями, — расхохотался Петир. — Сир Лин — человек простой, моя радость. Золото, мальчики и убийства — вот все, что он любит.

СЕРСЕЯ

— Я хочу сидеть на Железном Троне, — канючил король. — Джоффу вы позволяли.