Искра и ветер

Убедившись, что путы крепки, колдунья направилась к господину Ка и почтительно остановилась в двадцати ярдах от него, дожидаясь, когда он обратит на нее внимание. Через десять долгих минок тот встал с травы, отряхнул колени, мрачно выслушал рассказ помощницы, безразлично пожал плечами. Поступок пленницы его не заинтересовал.

Альгу накормили, напоили, выдали теплое одеяло и словно забыли о ней до самого утра. Девушка не спала. Не могла спать. И то и дело вспоминала Хирама. Только сейчас ее начала бить запоздалая дрожь и накатил ужас. Она убила человека. Убила не Даром, а собственными руками. Это оказалось так… просто, что становилось страшно. Ей начало чудиться, что на ее руках кровь.

Умом она понимала, рыжебородый заслужил свою участь. Но оттого, что все было правильным, ей не становилось легче. До той поры, пока луна не стала клониться к горизонту и бледнеть, Альга сидела, укрывшись одеялом, и дрожала от ночного холода и страха, природу которого она не могла объяснить даже себе.

– Она на тебе, – поутру сказала Грита Игле.

Тот тут же перестал жонглировать ножом:

– Тоже мне радость. Хирам…

– Хирам сам виноват, – не согласилась колдунья. – Цеплялся к ней, вот и напросился. Я его предупреждала.

– Свяжи ее получше, – проворчал наемник. – Не хочу получить по башке булыжником от вздорной бабенки, которую и пальцем нельзя тронуть.

– Тебе не о чем беспокоиться. Она будет смирной, – господин Ка, как всегда, был мрачен. – Иначе я дам тебе кнут, и сможешь пороть ее, пока кожа не сойдет.

Альга тут же поверила в это обещание. Она не знает, где Целитель, и брату Дави ничего не говорили о том, чтобы привезти пленницу целой. Живой – да. А вот целой – не обязательно.

Игла довольно усмехнулся и послал Ходящей многообещающий взгляд:

– Пожалуйте на лошадь, госпожа.

Последнее слово прозвучало, как издевательство.

На этот раз ей связали руки все той же невидимой веревкой, и первый нар Альга испытывала большой дискомфорт, опасаясь упасть.

Господин Ка увеличил темп, они летели по пустым лесным дорогам, через светлые березовые и дубовые рощи, сменяющие друг друга. Пересекли вброд несколько узких речушек с топкими берегами и вырвались в поля. Местность здесь была ровной, как стол, и Альга сразу же увидела, что небо на горизонте темно от дыма.

На первых мертвецов они наткнулись через нар. Люди, судя по одежде, какие-то странники, были утыканы стрелами и, похоже, лежали здесь не первый день. Альга, стараясь не показывать, что ей дурно, заставила себя смотреть только в спину господину Ка.

Они миновали деревню – целую, не тронутую солдатами, но с попрятавшимися жителями. Затем последовало еще несколько поселков, не тронутых войной, и спутники выехали к месту первого сражения.

На земле лежало около сотни тел. Изрубленные мечами и секирами, истыканные стрелами, обожженные магией. Война смяла, проглотила и выплюнула их, тут же забыв, устремившись вперед, туда, где ее ждали новые жертвы.

Следующая деревня на тракте оказалась сожжена дотла. На ближайших деревьях была устроена импровизированная виселица, прогнувшаяся от висящих на ней мертвецов. Жители оказали сопротивление и поплатились за это.

Теперь не проходило и полунара, чтобы они не ехали мимо пепелища или мертвых. Дымы на горизонте выросли, приблизились, превратились в колоссальные столбы, сливающиеся в вышине с сизыми от гари облаками.

Возле перепуганного городка с разрушенным Лысым камнем им повстречался набаторский разъезд. Господин Ка выехал вперед, о чем-то тихо переговорил с командиром южан. Ему тут же выделили сопровождение из четырех солдат, и дорога довольно быстро вывела отряд на центральный тракт этой провинции, идущий до самого Корунна.

Теперь по пути то и дело попадались отряды пеших и конных набаторцев, следующих на север. Множество фургонов и телег с оружием, провиантом и едой двигались в том же направлении. Армия Проклятой рвалась к столице.

И дорого платила за свое продвижение.

В обратном направлении, с севера на юг, тянулись обозы с ранеными. Иногда в телегах, закрытых парусиной, везли трупы.

Спутники не останавливались ни на минку. Они обгоняли пеших, уступали дорогу гонцам, ехали рядом с кавалерийскими отрядами, успокаивали лошадей, когда мимо пробегали эбеновые морты с горящими янтарным пламенем глазами. Единственный повстречавшийся им некромант – на черном, как смоль, жеребце – поприветствовал господина Ка как равного.