В плену сомнений

— Да, но не здесь. — Джулиана покосилась на дверь, ведущую в людскую.

Он стиснул зубы и последовал за ней в спальню. Она была права. Безусловно, нельзя обсуждать такое в присутствии слуг.

Тем более что, как Воган подозревал, она собирается принять это приглашение. Будь все проклято, но он ей этого не позволит!

Едва они оказались в спальне, он сорвал с себя промокший камзол и бросил на спинку стула.

— Ты намерена пойти, скажи мне?

— Нет, я не хочу идти, — сказала она, сбрасывая с себя мокрую одежду прямо на пол. Не в силах унять дрожь, она сдернула с вешалки сухую сорочку и шелковый пеньюар и натянула на свое продрогшее тело. — Но я должна. Я должна покончить с этим раз и навсегда.

Рис сжал кулаки.

— С этим все было покончено еще в день твоей помолвки. Я сказал Девонширу, что ты замужем, он расторг помолвку, и точка. Проклятье, он не имеет права возвращаться к тебе! Никакого права!

Тяжело дыша, Джулиана присела на краешек постели.

— Ты приказываешь мне не ходить туда, Рис?

Он еще сильнее сжал кулаки, пытаясь сдержать подступающий гнев.

— Да, — резко сказал он, — это будет неразумно с твоей стороны.

Рис ожидал, что его слова вызовут у нее яростную вспышку негодования. Ему было бы гораздо легче мириться с ее криком и возмущением, чем преодолевать молчаливое несогласие, наводящее на него страх.

Джулиана подняла на него свой взгляд, исполненный спокойствия, будто бы догадываясь о его слабости.

— Почему? Чего ты боишься? Что может случиться?

Эти разумные вопросы застали его врасплох. В нервном возбуждении он взъерошил пальцами волосы.

— Черт, Джулиана, но это же очевидно! Я не хочу, чтобы ты опять оказалась с этим проклятым Девонширом.

— Я это понимаю, но спрашиваю не об этом. Что, по-твоему, может случиться, если я окажусь рядом «с этим проклятым Девонширом»?

«Ты бросишь меня, — промелькнуло у него в голове. — Ты поймешь, чего тебе не хватает, и сбежишь от меня, как уже сделала однажды». Но Рис не осмелился произнести вслух эти слова. Вместо этого, сжав губы, он принялся сдирать с себя мокрую прилипшую одежду, моля Бога, чтобы Джулиана не заметила, как дрожат его руки.

Когда он рывком натянул на себя сухие шерстяные кальсоны и накинул халат, Джулиана встала с кровати и подошла к нему.

— И что, по-твоему, может сделать Стивен? Похитить меня и увезти в свое поместье? Я думаю, что даже мои братья вряд ли разрешат ему так поступить. Или представит доказательства незаконности нашего брака? Мы оба знаем, что он не может этого сделать — их просто нет. Почему же тогда ты превращаешься в зверя от одной только мысли, что я пообедаю с ним? Там будут присутствовать и другие гости… ты, например, поскольку ты тоже приглашен.

— Я присутствовал и на твоей помолвке, — скрипнул зубами Рис. Под ее необычайно серьезным взглядом слова застревали у него в горле. — И это не помешало тебе выбрать его. Если бы тогда я освободил тебя от брачных обязательств, ты бы осталась с ним. Тогда ты хотела развода. Ты сама говорила.

Джулиана вздрогнула и отвернулась. Она обхватила себя за плечи, словно пытаясь согреться.

— Да… я говорила, это правда. Но я была просто ужасно сердита в тот вечер. С тех пор между нами многое изменилось. За эти прошедшие две недели ты мог бы убедиться, что я просто счастлива быть твоею женой.

— Если ты так счастлива, зачем же тебе опять видеться с лордом Девонширом? — проворчал Рис.

Она положила руку ему на грудь.

— Почему ты не можешь понять его чувств? Невеста бросает его в день помолвки, и он даже не знает, что с ней случилось!

— Ему не может быть хуже, чем мне. Моя жена бросила меня в день свадьбы!

Она побледнела и отдернула руку.

— Ты… ты все еще вспоминаешь о той ночи, да? Ты все еще веришь, что я предала тебя. И поэтому так боишься сейчас. Ты боишься, что я сбегу с лордом Девонширом, что опять предам тебя.

Она угадала. Именно страх, тайный, мучительный страх, что Джулиана покинет его, не отпускал Риса ни днем, ни ночью. Но сознаться в этом значило сознаться, что он не верит ей. — Ты ошибаешься, дорогая! Я…

Но Джулиана этого не заметила. А только печально смотрела на мужа сквозь пелену слез, застилавших ей глаза.

— Если бы ты доверял мне, ты не боялся бы отпустить меня на этот обед. Ты бы верил, что я смогу устоять против любых предложений Девоншира.

Он закрыл глаза. До чего же она была рассудительна! Она не понимала, какой ужас и страх сжимали его сердце при одной только мысли, что Девоншир станет говорить с ней. Он почти лишился ее по вине этого самозванца и только силой смог вернуть обратно. Боже, как он вынесет, если потеряет ее, на этот раз окончательно?