В плену сомнений

— Если ты так мудра, то будешь пользоваться своим прекрасным телом, чтобы загладить вину и смягчить мое сердце. — Он скользнул пальцем по ее шее вдоль тонкой жилки, биение которой тут же усилилось. — Я буду очень удивлен, если наше нынешнее слияние больше не повторится.

— Почему? — Она опустила глаза, не в силах встретиться с его испытующим взглядом. — Я не понимаю тебя. Прошлой ночью ты не мог меня даже поцеловать, а сегодня…

— Я хочу тебя, Джулиана. — Он взял ее за подбородок и заставил взглянуть себе в глаза. — Я не мог взять тебя силой, поэтому я возьму тебя по твоему желанию. Но, так или иначе, я заполучу тебя в свою постель. Черт возьми! Для него уложить ее в постель значило покорить ее! Но она хотела совсем иного.

— Ты мог бы заниматься со мной любовью, даже несмотря на то, что считаешь меня взбалмошной и неверной? Несмотря на то, что считаешь, будто я предала тебя?

Суровость залегла в уголках его губ.

— Одно не имеет никакого отношения к другому. Ты можешь быть неверной, но оставаться не менее прекрасной и соблазнительной. И ты понимаешь толк в наслаждениях. Так почему же нам не заняться любовью вместе? Я вполне готов. И ты тоже, что бы ты там ни говорила.

Он с улыбкой провел большим пальцем по ее нижней губе. Помимо воли, ее дыхание участилось. О да! Она, конечно, была готова. Одно лишь его прикосновение — и огонь с новой силой зажигался в ее теле. И Рис это прекрасно видел. Но это ничего не меняло.

— А что, если я скажу «нет»? — прошептала она. — Если буду сопротивляться? Ты опять будешь пытаться взять меня силой?

Его глаза сверкнули холодным голубым блеском, словно вода в Тауи.

— Нет, в этом нет необходимости. Уверяю тебя, ты не захочешь вечно сопротивляться. Ты уже не та капризная восемнадцатилетняя девица, а я не робкий, несмышленый юнец. Ты хочешь меня не меньше, чем я тебя. И, как ты сказала сегодня утром, у нас впереди многие годы вдвоем. Ты не сможешь вечно отталкивать меня. Однажды ты скажешь «да».

— Не скажу, — слабо запротестовала она.

— Скажешь. — Он отпустил ее подбородок и пошел к двери. Затем повернулся к Джулиане и уверенно произнес: — И, клянусь, ты сделаешь это скоро. Очень скоро.

Когда он вышел, Джулиана смогла наконец глубоко вздохнуть и рухнула без сил в ближайшее кресло с отчаянно колотившимся сердцем.

Она молила небо, чтобы он ошибся. Потому что, если он будет заниматься с ней любовью так, как в ночь их свадьбы, она забудет обо всем на свете. И тогда уж точно пропадет навеки…

13

Подняв голову от гроссбуха, Рис протер уставшие глаза. Наверно, уже пора закрыть окна и приказать разжечь огонь в камине. С приближением вечера в комнате становилось все прохладнее и темнее. Скоро придет пора обедать, а потом и в постель…

«Черт!» — пробормотал он и захлопнул книгу. Вот уже два часа он сидел над цифрами, изучая хозяйственные способности своей очаровательной жены. И за это время он выяснил две тревожные вещи. Первая — несмотря на молодость и неопытность, Джулиана очень умело вела ллинвиддские дела. Вторая — он не мог думать ни о чем, кроме того, как бы уложить ее в постель. Вторая вещь беспокоила его куда больше первой, ведь, судя по их последнему разговору, ему не удастся сделать это слишком скоро.

Вообще он не собирался быть с ней столь грубым, столь нетерпеливым в своих желаниях. Воган знал, что женщинам не нравится, когда мужчин влекут лишь их Женские прелести. Он собирался быть мягче, собирался соблазнять ее комплиментами, даже почитать стихи, как Когда-то.

Но стоило ей упомянуть своего ненаглядного Стивена и с ужасом отказаться спать с ним в одной кровати… Черт побери, он вынужден был напомнить ей, что она его супруга, а не невеста лорда Девоншира.

Тихо выругавшись, Рис встал и принялся расхаживать по комнате. Похоже, он угодил в свою собственную ловушку. Почему он не смог поступить с ней так, как хотел? Он не смог взять ее силой, а попытка соблазнить Джулиану почти окончилась ее победой. Она хотела его, он знал это. И, видит Бог, он хотел ее.

Почему же он так жаждал ее? Она тогда спросила его об этом. И это был хороший вопрос. Почему он хотел ее, несмотря на то, что она отняла у него шесть лет жизни?

Потому что она, проклятая колдунья, его зачаровала. Она опровергла все его надежды. Он ожидал, что она испугается либо станет каяться. Ожидал, что она сдастся на его милость. Многие часы он провел, воображая себе, какого искупления потребует от нее, прежде чем разрешит пользоваться привилегиями жены. И каждый сценарий непременно включал разнообразнейшие любовные соития.