Паника-upgrade. Кровь древних

Негр поднялся.

– До свидания! – сказал ему Тенгиз по-английски.

Чернокожий не ответил. И не улыбнулся. Молча вышел из палаты.

– Он немного молчалив, наш Таррарафе, – сказал Жилов. – И у него нелучшие манеры. Зато он очень хорошо стреляет, и потому врагов у него меньше, чем могло быть у человека с таким характером. До вечера, сынок.

– Зачем ты хочешь взять его с собой, Носорог? – спросил Таррарафе. – Он будет только мешать.

– Возможно, – согласился Жилов. – Но я хочу посмотреть, чего он стоит. Есть ли у него характер. Мужество. Словом, хочу посмотреть, что еще он унаследовал от Белого Дьявола, кроме физиономии. Знаешь, Тарра, это был такой человек! Жалко, что ты его не знал.

– Благодаря тебе, Носорог, я знаю его лучше, чем свою старшую жену, – усмехнулся Таррарафе. – Но я бы все равно брать парня не стал. А если его убьют?

– Ну ты и скажешь! – Жилов снизу вверх посмотрел на своего друга и ткнул его кулаком в живот. – Как же его могут убить, если мы будем рядом?

Глава девятая Пейнтбол по-взрослому

Время тянулось ужасающе медленно. Тенгиз весь извелся. Тем более что заняться было совершенно нечем: ни книг, ни телевизора, на окнах – жалюзи, сквозь щели которых не видно ничего, кроме крон деревьев внизу.

Некоторым, хотя и довольно болезненным разнообразием, было снятие швов. Повязку на его голове заменили марлевой нашлепкой, которую удерживала эластичная сетка. Врач осмотрел его, проверил рефлексы, поводил пальцем около Тенгизова носа и остался доволен.

У Тенгиза тоже не было жалоб, если не считать того, что макушка ужасно зудела. Он поинтересовался по поводу счета и узнал, что счет отослан в отель. По договоренности с управляющим. Со страховой компанией они тоже разберутся сами.

За Тенгизом пришли, когда дневная жара начала спадать.

– Твоя новая одежда, – сообщил Жилов, вручая Тенгизу пакет.

Внутри оказались пятнистые камуфляжной расцветки шорты, такая же рубашка с короткими рукавами и большая панама с ремешком, вроде тех, что носили здешние военные.

– Извини, если будет немного великовато, но заезжать за твоими вещами в отель не стоит. Тебя мигом возьмут на заметку, а это в наши планы не входит, – сказал Жилов.

– Сойдет. – Тенгиз быстренько оделся, затянул ремень. – Вы ее нашли?

– Думаю, да. Скоро, сынок, ты узнаешь это точно.

Верзилы-полицейского за дверью не оказалось.

Бесшумный лифт опустил их на три этажа вниз, в холл.

Жилов предъявил документы охраннику («Интересный госпиталь!» – подумал Тенгиз), и они вышли в больничный парк. Несмотря на то что самое жаркое время уже было позади, а густая листва неплохо защищала от солнца, воздух был горяч, как в сауне.

Тенгизу вспомнился джип, на котором Жилов подвозил их с Лорой в аэропорт, и у него возникло серьезное опасение, что нынешнее авто Данилы будет тоже не слишком комфортабельным, а главное – без спасительного кондиционера.

Они пешком преодолели длинную аллею и, вновь предъявив документы, оказались на городской улице.

Тенгиз оглянулся.

Надпись на воротах сообщала, что он провел время в частной клинике некоего Эддиса.

Опасения Тенгиза оправдались. Машина Жилова была совершенно не приспособлена к здешнему климату. Это был обшарпанный «лендровер» со снятой крышей, без тента, выкрашенный в желто-зеленый цвет. Кожаные сиденья раскалились так, что было удивительно, почему они не загораются.

Таррарафе уселся на место водителя, Тенгиз и Жилов – позади. «Лендровер» бодро зафырчал и покатил по улице между аккуратными, прячущимися в зелени домиками. Частная клиника Эддиса располагалась отнюдь не в бедном квартале.

Однако минут через десять они оказались в куда менее респектабельном месте. «Лендровер» свернул на узенькую улочку, обогнул фруктовый лоток, едва не раздавил черную тощую свинью и удостоился визгливой брани со стороны мясистой и практически голой негритянской матроны.

Тенгиз представить себе не мог, что за цивилизованными виллами прячутся столь убогие и столь грязные строения.

Однако ж Таррарафе сделал еще один поворот – и они очутились в месте еще более грязном и нищем. Ветхие хижины сменились чем-то вроде шалашей из картона и полиэтилена. Тощие облезлые собаки возились в пыли вместе с голыми черными ребятишками. Таррарафе непрерывно сигналил и вертел баранку. Лендровер бросало из стороны в сторону. Неожиданно дорога, если это можно назвать дорогой, уперлась в обветшавшую глиняную стену, в которой зиял пролом в человеческий рост высотой.