Противостояние

— ЭЙ, ВЫ, ЛЮДИ! — закричал Уитни.

Смутный ропот пронесся над толпой. Уитни трясся с ног до головы, словно паралитик. Голова его то дергалась в сторону темного человека, то вновь отворачивалась. Флегг смотрел на Уитни с кровожадной усмешкой. Дорган направился было к повару, но Флегг жестом остановил его.

— ЭТО НЕСПРАВЕДЛИВО! — завопил Уитни. — ВЫ ЗНАЕТЕ, ЧТО ЭТО НЕСПРАВЕДЛИВО!

Воцарилась мертвая тишина. Кадык Уитни прыгал, как обезьяна на ветке.

— Мы когда-то были американцами! — наконец прокричал он. — Американцы так не поступают. Я был всего лишь поваром, но я знаю, что американцы так не поступают, они не станут слушать какого-то кровожадного мудака в ковбойских ботинках…

Толпа издала вздох ужаса. Ларри и Ральф обменялись недоуменными взглядами.

— Да-да, — настаивал Уитни. — Это именно о нем. — Пот стекал по его лицу, словно слезы. — И вы будете смотреть, как этих двух парней разорвут у вас на глазах на две части, а? Вы считаете, это подходящее начало для новой жизни? Думаете, это справедливо? Говорю вам, вам будут снится кошмары до конца вашей жизни!

Толпа согласно зашумела.

— Мы должны остановить это, — сказал Уитни. — Настало время подумать о том, что… что…

— Уитни, — раздался этот голос, мягкий, как шелк, и едва слышный, но оказавшийся достаточно громким, чтобы повар немедленно замолчал. Он обернулся к Флеггу, губы его беззвучно двигались, а в глазах появилось рыбье выражение.

— Уитни, тебе надо было молчать. Голос был тихим, но без труда доносился до каждого. — Я бы отпустил тебя… да и зачем ты мне нужен?

Уитни шевелил губами, но с них по-прежнему не мог сорваться ни один звук.

— Подойди сюда, Уитни.

— Нет, — прошептал Уитни, но ноги его сами двинулись с места. Он шел к темному человеку, словно привидение.

— Я знал о твоих планах, — сказал темный человек. — Я знал о том, что ты собираешься сделать, даже раньше тебя самого. И я позволил бы тебе уползти от меня, чтобы вернуть тебя через год, в может быть, через десять. Но все это позади, Уитни.

В последний раз Уитни сумел обрести дар речи, и слова рванулись из него сдавленным криком.

— ТЫ ВООБЩЕ НЕ ЧЕЛОВЕК! ТЫ… ТЫ… ПРОСТО ДЬЯВОЛ!

Флегг вытянул вперед указательный палец левой руки, так что он почти коснулся подбородка Уитни.

— Да, ты прав, — сказал он так тихо, что никто, кроме Ллойда и Ларри Андервуда, не услышал его. — Я дьявол.

Шар голубого огня выскочил из указательного пальца Флегга с тихим озоновым треском.

Осенний ветер вздохов пронесся над толпой.

Уитни вскрикнул, но не сдвинулся с места. Огненный шар коснулся его подбородка. Внезапно в воздухе разнесся приторный запах горелого мяса. Шар прошел по его губам, и крик Уитни прекратился. Потом он двинулся вдоль щеки, оставляя за собой глубокую обугленную борозду.

Потом шар прошел по его глазам.

Он застыл напротив его лба, и Ларри услышал, как Ральф повторяет без устали одну и ту же фразу. Ларри присоединил свой голос к голосу Ральфа:

— Я не испугаюсь зла… я не испугаюсь зла… я не испугаюсь зла…

Огненный шар поднялся выше, и теперь в воздухе разнесся жаркий запах горелых волос. Шар скатился ему на затылок, оставляя позади себя гротескную лысую полосу. Уитни закачался и рухнул на землю, слава Богу, лицом вниз.

Долгое «Ааааааахххх» раздалось в толпе. Это был звук, который вырывается у людей, когда на праздник 4 июля демонстрируют особенно красивые фейерверки. Огненный шар повис в воздухе. Теперь он стал намного больше, и смотреть на него можно было только прищурившись. Темный человек указал на него пальцем, и он медленно двинулся на толпу. Стоявшие в первом ряду подались назад.

Громовым голосом Флегг спросил:

— ЕСТЬ ЛИ СРЕДИ ВАС ЕЩЕ КТО-НИБУДЬ, КТО НЕ СОГЛАСЕН С МОИМ ПРИГОВОРОМ? ЕСЛИ ДА, ТО ПУСТЬ ГОВОРИТ!

Ответом было глубокое молчание.

Флегг выглядел удовлетворенным.

— Тогда позвольте…

Неожиданно люди в толпе стали оборачиваться назад. Раздался удивленный ропот, перешедший в громкий шум. Флегг выглядел так, будто его застали врасплох. Теперь люди начали кричать, и хотя слов разобрать было нельзя, в голосах слышалось удивление и недоумение.

До Ларри донесся гул электромотора. И снова он услышал это странное имя, передававшееся из уст в уста, но никто не произнес его ясно, полностью: Бак… Сорный Бак… Мусор… Мусорок…

Кто-то приближался сквозь толпу, словно в ответ на вызов темного человека.