— Что у других?
— Извините, это секретная информация.
— Как заразился Кэмпион?
— Это тоже засекречено.
— Я думаю, он был военным. И где-то там произошел несчастный случай. Типа того, что был с этими олухами из Уты тридцать лет назад, только посерьезнее.
— Мистер Редман, меня могут посадить в тюрьму только за то, что я буду говорить вам «горячо» или «холодно».
Стью задумчиво почесал покрывшийся щетиной подбородок.
— Вам надо радоваться, что мы вам ничего не говорим, — сказал Дитц. — Вы ведь не понимаете это?
— Чтобы я мог лучше служить своей стране, — сухо произнес Стью.
— Нет, это дело исключительно Деннинджера, — сказал Дитц. — В общей системе ни я, ни Деннинджер не являемся шишками, но Деннинджер стоит даже ниже, чем я. Он всего лишь сервопривод, не более того. У вас есть более прагматическая причина радоваться. Вы ведь тоже засекречены. Вы исчезли с лица земли. Если б вы знали достаточно много, то большие шишки наверху могли бы решить, что надежнее всего вам исчезнуть окончательно.
Стью ничего не сказал. Он был потрясен.
— Но я пришел сюда не для того, чтобы угрожать вам, мистер Редман. Нам очень необходимо ваше сотрудничество. Мы в нем нуждаемся.
— Где находятся остальные люди, с которыми я прибыл?
Дитц вытащил из кармана лист бумаги.
— Виктор Палфри, скончался. Норман Брюетт, Роберт Брюетт, скончались. Томас Уоннамейкер, скончался. Ральф Ходжес, Берт Ходжес, Черил Ходжес, скончались. Кристиан Ортега, скончался. Энтони Леоминстер, скончался.
— ВСЕ? — услышал он звук своего собственного голоса. — Вся семья Ральфа?
Дитц перевернул бумагу.
— Нет, осталась маленькая девочка, Ева. Четырех лет. Она жива.
— Ну, и как она?
— Извините, но эта информация засекречена.
Его охватил внезапный приступ ярости. Он вскочил, схватил Дитца за лацканы пиджака и начал трясти его из стороны в сторону. Боковым зрением он уловил смятенное движение за двойным стеклом. Он услышал, как в отдалении завыла сирена.
— Что же вы, черти, вытворяете? — закричал он. — Что же вы делаете? Что вы д ел ае те, сукины дети?
— Мистер Редман…
— Что? Что же вы, сволочи, в ыт во ря ет е?
Дверь с шипением распахнулась. Трое мощных людей в оливкового цвета форме вошли внутрь. У всех были носовые фильтры.
Дитц увидел их и резко крикнул:
— Убирайтесь отсюда к чертовой матери!
Троица выглядела нерешительно.
— Нам приказали…
— Убирайтесь отсюда — в от ваш приказ!
Они ретировались. Дитц спокойно сел на кровать.
— Послушайте меня, — сказал он. — Не я виноват в том, что вы здесь. Ни я, ни Деннинджер, ни медсестры, которые приходят измерить вам кровяное давление. Если кто и виноват, так это Кэмпион, а с него вам вряд ли удастся спросить. Он сбежал, но в таких обстоятельствах вы или я также могли сбежать. Техническая неполадка позволила ему сбежать. Такова ситуация. Мы пытаемся исправить ее, все мы. Но это не значит, что мы в чем-то виноваты.
— Тогда кто виноват?
— Никто, — ответил Дитц и улыбнулся. — Ответственность лежит на стольких людях, что ее как бы и не существует. Это был несчастный случай.
— Несчастный случай, — повторил Стью почти шепотом. — А что с остальными? Хэп и Хэнк Кармайкл и Лила Брюетт? Их парень Люк? Монти Салливан…
— Засекречено, — сказал Дитц. — Еще хочешь потрепать меня? Если тебе от этого станет легче, то давай.
Стью ничего не сказал, но то, как он посмотрел на Дитца, заставило его опустить глаза и заняться складками своих брюк.
— Они живы, — сказал он. — Может быть, со временем вы их увидите.
— Что с Арнеттом?
— Карантин.
— Сколько там умерло?
— Нисколько.
— Вы лжете.
— Мне жаль, что вы так думаете.
— Когда я смогу уйти отсюда?
— Я не знаю.
— Засекречено? — горько спросил Стью.
— Нет, просто неизвестно. Вы, похоже, не заразились. Мы хотим узнать, почему это так. После этого мы свободны.
— Могу я побриться?
Дитц улыбнулся.
— Если вы позволите Деннинджеру начать обследование, я отдам распоряжение побрить вас прямо сейчас.
— Я и сам умею держать бритву в руках. Я занимаюсь этим с пятнадцати лет.
Дитц твердо покачал головой.
— Боюсь, это невозможно.
Стью сухо улыбнулся.
— Опасаетесь, что я перережу себе глотку?
— Давайте просто назовем это…