Мертвое Небо

– Набедренную повязку оставить,– бросил командующий. Он кое-что знал о морали Хуриды и не собирался унижать пленницу сверх необходимого.

Хуридитку привязали к кольцам, палач провернул ворот – по-конгайски смуглое тело пленницы вытянулось. Но не настолько, чтобы причинить боль.

– Ах, какая красотка,– сказал один солдат другому.

Шепотом, но Виг услышал.

– Караул свободен,– рявкнул он, и солдаты покинули подвал.

Приказ их не огорчил. Смотреть, как истязают женщину,– не велико удовольствие. Они же не омбамту.

Турфанг подошел к пленнице, присел на корточки, проверил ремни на лодыжках. Хороши: мягкие и прочные. Ноги девушки пахли страхом. Жрец выпрямился, провел ладонью по гладкой напрягшейся спине, определяя силу тела. Пленница вздрогнула, попыталась отстраниться. Хорошее тело, здоровое. Выдержит не один десяток ударов. Жаль портить такое совершенство. Турфанг представил, как вздуваются рубцы на этом нежном животе, как лопается тонкая смуглая кожа… Власть Быкоглавого! У Турфанга всегда было прекрасное воображение. На то он и маг. Но он умел и обуздывать чувства.

– Я не сержусь на тебя,– сказал он ласково.– Поверь, твой дар не спасет от боли. Назови имя Алчущего – и тебе не придется страдать.

Пленница молчала.

Турфанг отошел от нее, кивнул палачу. Одноногий взял кнут из специально обработанной бычьей кожи, пропустил его между пальцев, проверяя. Таким кнутом можно перешибить позвоночник. Если умеючи. Или вырвать клочок из шелкового полотна. Палач несильно взмахнул рукой – кнут свистнул и обвился вокруг пленницы. Девушка пронзительно вскрикнула. Красная полоса вспухла поперек ее спины пониже лопаток.

Турфанг поднял руку – и второго удара не последовало. По щекам девушки катились слезы.

– Назови нам имя Алчущего, назови нам имя своего спутника,– мягко произнес жрец.– Расскажи нам правду, и тебя не будут мучить.

– Светлорожденный Данил Рус,– прошептала девушка.

Турфанг покачал головой.

– Не лги нам, колдунья. Все равно придется сказать правду. Но…

– Достойнейший!

На лестнице стоял начальник караула.

– В чем дело? – недовольно спросил Виг.

Сотник вытянулся, приложил ладонь ко лбу в знак скорби.

– Что? – выкрикнул командующий, вскакивая.

– Достойнейший… По зеркальной связи… передали…– Сотник задохнулся, закашлялся.

Виг схватил его за плечи:

– Что?!

– Беда,– выдохнул сотник.– Беда, достойнейший, умер…

IV

Тилод Зодчий проснулся в дурном настроении. Это всё сон. Самого сна Владыка Конга не помнил, но ощущение осталось отвратительное.

Слуга появился словно по волшебству. Иногда у Тилода возникало ощущение: постельничий наблюдает за ним, спящим, в замочную скважину.

Вода для омовения, бодрящий напиток, массажистка. Час утренних процедур, призванных укрепить силы Владыки Конга, который давно уже разменял седьмой десяток.

Завтракал Тилод вдвоем с женой. Скромно, как рекомендовал лекарь. В последние годы Тилод здорово прибавил в весе. А вот над Эйрис годы, казалось, не властны. Жена Владыки оставалась такой же стройной. Нет, конечно, никто не дал бы ей двадцати, но уж никак не больше пятидесяти. Лишь один недостаток у супруги Тилода: всего одного сына подарила она мужу. И больше у нее детей не было. А взять наложницу Тилод категорически отказывался. Раньше. Теперь, может быть, и согласился бы, да поздно. Единственная надежда: Сантан. Но сына Тилод Зодчий не видел почти тридцать лет.

После завтрака Тилод отправился в город. Сопровождали его жена и дюжина телохранителей из Черных Охотников. Тилод не любил пышной свиты, а для охраны этого вполне достаточно.

Кортеж Владыки выехал из дворца, чьи белые острые башни, казалось, вот-вот устремятся в небо,– в город, утонченная красота которого в Мире успела стать нарицательной. Хотя построен он был совсем недавно. Вернее, возрожден. Обновленный Ангтьян. Древняя столица Конга. Прекрасное дитя Тилода Зодчего.

Ангтьян невелик. Меньше Фаранга, а в сравнении с Сарбуром – совсем крошка. Зато к столице сходятся все дороги Конга, а в его просторной гавани никогда не бывает меньше сотни кораблей.

Кортеж выехал на площадь Ветра. Всадники спешились. С трех сторон площади – утопающие в садах павильоны с цветными многоступенчатыми крышами. С четвертой – причудливо изгибающаяся балюстрада из розового мрамора. Такого чистого, что кажется прозрачным. Ниже балюстрады – море. Изумрудное зеркало залива Данхен.