Однако вернуться в Антиохию к празднику Флоралий они успели.
Часть вторая
Железная грива персидского льва
«EX UNGUE LEONEM»[38]
Глава первая
Девятьсот девяносто второй год от Основания Рима. Весна. Антиохия. Дворец наместника и его, наместника, проблемы
Во дворце Генка был один. Вернее, не один, конечно. Тут была прорва народу: чиновники из канцелярии, обслуга, докладчики, просители, фрументарии[39] и прочий полезный и бесполезный люд. Не было Корнелии.
– Отправил супругу в деревню, – сообщил Алексею Черепанов. – До Флоралий.
Под деревней подразумевалась роскошная вилла на берегу Средиземного моря, в тридцати милях от столицы провинции, купленная Корнелией «для летнего отдыха». И здесь, в Сирии, патрицианка желала следовать аристократической римской традиции: уезжать из города в жаркое время года. Подальше от болотных и городских миазмов столицы империи. В Антиохии с болотами было напряженно, однако традиция есть традиция. Да и морской климат тоже неплохо. Черепанов покупку одобрил.
– Как сплавал, Леха?
– Превосходно! – Коршунов уселся на табурет и без спросу налил из кувшинчика местного медового морсу. – Море новых впечатлений. Привет тебе от префекта Одиннадцатого Молниеоружного! Он – весь твой.
– Кто бы сомневался. Я им жалование за год заслал из провинциальной казны. Что еще?
– Красивая у тебя провинция!
– У нас, – рассеянно поправил Черепанов, проглядывая очередное донесение. – Что в Палестине?
– Боюсь, Шестого легиона тебе не видать. Прикинь, прокуратор шпиона ко мне приставил: вдруг я в лагерь Шестого направлюсь? Ну я его все же навестил на обратном пути. Только без толку. Там такой хмырь сидит: со мной даже разговаривать отказался. Он, как мне сказали, на племяннице кесарийского прокуратора женился. Хоть на дуэль его вызывай. Как легат – легата, – Алексей хмыкнул. – Зато командир Десятого легиона очень к нам просится. Скучно ему там, на развалинах…
– Пусть скучает дальше, – буркнул Черепанов. – Десятый хорошо, если на треть укомплектован. А вот Шестой… Эх, прокуратор! Пердун старый!
– Давай его убьем! – оживился Алексей.
Черепанов поглядел на него, как на ненормального. Ничего не сказал.
– Ты чего такой хмурый? – поинтересовался Коршунов.
– Смененная кентурия из Дура Европос не вернулась в расположение легиона. Вчера.
– Дура – крепость по-местному, – произнес полиглот Коршунов. – А Европос – это где-то на Евфрате.
– Так точно. Причем как раз на главном пути, по которому в Рим шелк везут. Следующий крупный город на этой дороге – уже наша Пальмира.
– То есть получается, что эта Дура Европос – стратегическая точка. И ты думаешь…
– Я пока ничего не думаю, – перебил Черепанов. – Но если ты смотаешься и выяснишь, что там стряслось, буду очень признателен!
Меньше всего хотелось сейчас Коршунову отправляться черт-те куда.
– Но – Флоралии! – жалобно проговорил он. – Я же опоздаю!
Черепанов одарил его весьма недоброжелательным взглядом.
– Почтовые станции – в твоем распоряжении! – рявкнул он. – Возьми с собой человек десять в сопровождающие – и двигай!
– А кого попроще послать нельзя? – Алексею жутко не хотелось ехать. – Это ж сколько миль до Евфрата… По пустыне…
– Ну ты лентяй, Лёха! – процедил Геннадий. – Еще скажи: устал с дороги. Я же тебя в Европос и не гоню. В лагерь съезди. В Первый Парфянский. Гонорий – мужик резкий. С него станется – с одним легионом на всю армию Ардашира кинуться. Твоя задача, если что не так, придержать Аптуса. Потому тебя и посылаю. Больше он никого не послушает. Задача ясна?
– Куда уж яснее, товарищ подполковник, – буркнул Коршунов.
Как это ни печально, Генка был прав. Кроме них двоих удержать Гонория Плавта Аптуса от резких движений было некому.
– Я тебе еще не всё рассказал, – произнес Коршунов. – Был у меня занятный разговор с одним сенаторским сынком в Тире. Юнец заявил, что тебя в Палатине не любят. Опасаются, говорят, что ты может нынешнего императора с трона спихнуть. Что скажешь, командир?
– На хрена он мне сдался, этот трон? – буркнул Черепанов. Но умолк и задумался.
Вспомнился разговор с женой, происшедший между ним и Корнелией, когда он узнал о смерти Бальбина и Пупиена.
О смерти, вернее, об убийстве Бальбина и Пупиена Черепанов узнал с опозданием. Римское начальство просто не удосужилось ему об этом сообщить вовремя. Так, слухи доходили, но точная информация поступила незадолго до того, как в провинцию были доставлены новые чеканы для монетного двора. Чеканка монет с ликом нового императора была доброй имперской традицией. Даже если император правил всего-ничего, монеты он всё равно успевал начеканить.
38
«По когтям льва узнают». Римская поговорка, встречающаяся в разных вариантах у разных античных авторов, в частности – у Тита Лукреция Кара.
39
В данном случае – тайные агенты.