Герой

Сергей отбивался. Экономно, умело. Не позволяя втянуть себя в хаотический бой, навязываемый ему Гуннаром, и не отступая ни на шаг. Он сознавал, что является для свея очень неудобным противником. Если бы Духарев бился двумя мечами, как многие варяги, ярлу было бы проще. Но меч и сабля — это другое. Немного похоже на меч и секиру. Только сабля, особенно такая, как у Духарева, намного опаснее. Однако Гуннар был опытнейшим воином. Минута, другая — и он приспособился. Тогда, неуловимым отработанным движением, Духарев сменил руки. И обратным движением «Дамаска» чиркнул по плечу свея. Вскользь, но кольчужные звенья так и брызнули.

Гуннар отпрыгнул, тяжело дыша, и Сергей наконец получил возможность глянуть на свою ногу. Ничего страшного. Нож прорезал кожу штанины и оцарапал икру. Ерунда. Но Духарев продолжал смотреть на ногу. И более того, выразил лицом крайнюю озабоченность. И Гуннар купился. Сдвинулся вправо — так, чтобы солнце светило в спину, метнул секирку (Духарев уклонился, с запозданием, но все-таки успел), прыгнул вперед и рубанул сложно и хитро, наискось, из-под руки. Он был уверен, что ослепленный солнцем Сергей не увидит его движения.

Но Духарев не смотрел на ярла. Он смотрел на его тень. И угадал удар за мгновение до его начала. Не так уж сложно, если ты наизусть знаешь все приемы скандинавского боя. Угадал — пропустил мимо себя, прикрывшись плоскостью меча, — и с разворота, с оттягом, хлестнул Гуннара саблей по основанию шеи повыше пластин панциря. Кольчужный ворот не спас ярла. Клинок прорезал кольчугу, рассек толстую золотую цепь, украшавшую шею нурмана, — и саму шею: кожу, мышцы, артерии, позвоночник. Ярл еще бежал — мимо Духарева, поднимая меч для нового удара, а кудлатая голова в круглом красивом шлеме уже летела отдельно от тела. Когда она ударилась оземь, шлем соскочил и завертелся волчком, а голова покатилась под ноги Калифа. Конь Духарева заржал и попятился.

— Хороший удар, — сказал Зван Йонаху.

— Хорошая сабля, — уточнил хузарин. — И нурман был хорош. Как он ловко метнул нож. Я тоже так научусь. Пригодится.

Духарев смахнул кровь с клинка, вложил саблю и меч в ножны, вскочил на Калифа.

— Забирайте своего ярла и убирайтесь! — прогремел он. — Это моя земля!

Город Скопле не был разграблен. И провианта русы набрали всего тридцать шесть возов. Гуннар взял бы втрое больше. Плевать ему, что жители перемрут от голода. Хотя не факт, что после «визита» скандинавов в городке остались бы жители...

А Святослав Сергею ничего не сказал. Зыркнул сердито — и отвернулся. Он уже потерял одного воеводу и не хотел терять второго. Понимал: одно неверное слово, Духарев вместе с дружиной сядут на лодьи — и прощай, Булгария. Воеводе здесь нечего защищать. Своих земель у него тут нет. Ничего нет. Был дом в Преславе... Теперь там ромеи. Только клятва и удерживает воеводу рядом с его князем. А даст Святослав повод — возьмет воевода назад свою клятву. И уйдет. И даст повод другим. Могут и хузары с ним уйти — дружен с ними Серегей. Могут уйти и полоцкие княжича Бранеслава. Им тоже не за что сражаться здесь, на булгарской земле. А там и Свенельд со своими... И останется от двадцати с лишним тысяч воев у Святослава не больше десяти. С десятью тысячами против сорока тысяч Цимисхия... Лучше тоже уйти. Но тогда все увидят: отвернулась удача от Святослава. Перун! Разве вернешь удачу, отсиживаясь за стенами!

Святослав принял решение. Он встретит ромеев снаружи. В чистом поле. И там поглядим, кто крепче!

Глава шестая

Ромеи и хузары

Авангард ромейского войска двигался по широкой удобной дороге, несколько опередив основные силы. Возглавлял авангард, состоявший из легкой конницы из восточных фем и наемников из сопредельных Византии земель, архиг критян Анемас. Когда-то звали его не Анемасом, а Аль-НуМаном, и был он сыном и соправителем эмира критян Абд-эль-Азиза. Десять лет назад Никифор Фока разбил критян и взял Аль-НуМана в плен. Но не казнил, а сохранил жизнь. И стал Аль-НуМан Анемасом. И вот уже десять лет воевал на стороне победителя. Нынешний василевс Иоанн знал Анемаса лично. И не раз скрещивал с критянином клинки, поскольку был критский араб Анемас большим мастером сабельного боя. За это умение взял его Цимисхий в личные телохранители. И одарил многими милостями. Так архиг Анемас стал одним из лучших людей Константинополя. А сейчас еще более возвысил Анемаса василевс. Доверил командовать авангардом.