Герой

— Зря я остался, — сказал Устах. — Бранеслав, княжич мой, как уехал прошлой осенью, так и не вернулся. Должно, Роговолт не пустил. И правильно. Всего золота не завоюешь, а земли эти нам ни к чему. Ты уж прости меня, братко, я тебе как другу больше скажу: и князь твой Святослав, который в кесари метит, нам в Полоцке тоже ни к чему. В дружбе с ним быть — пожалуйста. Дань ему платить малую — не зазорно: через него вся богатая торговля идет. Но ползать перед ним на брюхе — ну уж нет!

— О чем ты говоришь, Устах? — Духарев даже удивился. — Когда это Святослав своих союзников на брюхе ползать заставлял?

— Это — пока он великий князь. А кесарем станет — еще и не то заставит. У кесаря, сам знаешь, союзников нет. И друзей тоже. Только слуги и рабы.

— Да ну тебя! — махнул рукой Сергей. — Даже спорить с тобой не хочу. Не хочешь Доростол защищать — уходи. Никто ведь не держит.

— А ты уйдешь? — быстро спросил Устах.

Духарев покачал головой.

— А говоришь: никто не держит, — укоризненно заметил Устах. — И Элда тоже тут. И Машегов сынок. И Понятко. Как же я вас брошу? Давай лучше о другом. Помнишь, как мы...

Проговорили часа три. Хорошо пообщались. Еще бы сидели, да никак. Оба — воеводы. Забот — выше крыши.

Всё-таки хорошая штука — жизнь. Обидно только, что не знаешь, когда она кончится. Может — через тридцать лет. А может — уже на следующий день...

На следующий день, двадцать пятого апреля 971 года, жизнь Духарева не кончилась. Зато он выиграл десять золотых гривен.

Пришел ромейский флот.

Только радости от выигрыша у Сергея не было. Лучше бы ему проиграть.

Глава девятая

Вторая битва у Доростола

Лодьи русов сохли на берегу под стеной. Здесь они были в безопасности. Ромейские огненосные триеры не рисковали подойти ближе, справедливо опасаясь попасть под обстрел доростольских орудий.

Но водный путь был для русов заказан. Римский флот отрезал не только путь к отступлению, но и возможность переплыть на тот берег, чтобы возобновить запасы.

В осажденном городе это понимали все. Надо было что-то делать... Что?

Тем временем войско ромеев приблизилось к городу и принялось издали обстреливать русов. Со стен им отвечали тем же. Эффективность такой перестрелки была невелика. Ромеи прятались за большими щитами, а русы — за гребнем стены.

Цель этой вялой имитации штурма была, очевидна: выманить русов на вылазку. Зоркий глаз без труда различал византийскую конницу, только и ждавшую, когда воины Святослава сунутся наружу.

Так продолжалось целый день, и только к вечеру, когда у ромеев наступило время ужина, Святослав подал сигнал к атаке.

Конные дружины русов выехали одновременно сразу из двух ворот: западных и восточных. Духареву достались восточные. Их «контролировали» македонские и фракийские войска под командованием уже знакомого русам стратопедарха Петра. Западные «охранял» тоже старый знакомец — Варда Склир, у которого под началом были воины с Востока. Эти посерьезнее македонцев. Потому Икмору, который командовал западным отрядом, пришлось тяжелее. Но всё равно момент был выбран очень удачно.

Русы с ходу стоптали легкую пехоту и приняли катафрактов лоб в лоб.

В наступающих сумерках бой превратился в мясорубку. Кольчуги и панцири русов по прочности не только не уступали, но часто даже превосходили крепостью броню катафрактов. И вдобавок меньше стесняли движения. Кроме того, большинство гридней управлялись с лошадьми без помощи поводьев, что впоследствии дало основания византийскому хронисту написать, что, мол, скифы — такие дикари, не умеют даже пользоваться поводьями. Впрочем, хронисту простительно, ведь он никогда не видел в деле обоерукого воина-варяга.

Темнота сгущалась. Сергей рубился почти наугад. Интуитивно угадывал опасность, уклонялся, снова рубил. Его дружине повезло: фракийские и македонские полки состояли в основном из «молодежи». Гридням Икмора пришлось тяжелее. «Азиаты» Барды Склира были настоящими ветеранами. Вдобавок в ближнем бою действовали не мечами, а тяжелыми булавами, плющившими шлемы и дробящими кости даже сквозь панцири и кольчуги.

Когда из ромейского лагеря подоспела подмога, русы вновь отступили за стены. Враги попытались проскочить следом, но со стен на них обрушили столько «гостинцев», что ромеи отступили и вернулись в лагерь. Это дало возможность русам собрать павших.